Мужики загомонили весело. Меня хвалят. Выздоровления желают.

Мой ром им — как слону дробина. Только по глоточку.

Скоро встретившие наступивший новый год по своим нарам разошлись, а мне что-то совсем плохо стало.

— Василий, Василий…

Позвал я дежурившего у печурки. Тот сидит, носом клюет. Не слышит меня.

— Василий…

Снова не слышит.

Чем-то бы бросить в него, да сил нет…

— Василий…

— А?

Ну, наконец-то… Так и помереть без помощи не долго.

— На полустанке сообщи про меня… Ну, что заболел…

Сухими губами я прошептал. Язык у меня — как терка.

— Попить дай…

— На, попей, попей, Вань.

Попил. Кружкой чуть зубы себе не выбил. Где-то скоро после этого и забылся.

В себя пришёл от кашля. Своего собственного.

Глаза открыл. Еле-еле. Слабость во всем теле просто страшная.

Поразила тишина. Перестука колёс не слышно.

Стоим где?