— Вы сказали, что раньше ее никогда не видели; как это получилось?
Дюран объяснил, как происходило ухаживание, и добавил, что, по его мнению, она — самозванка, а не та женщина, которой он делал предложение. Он обосновал свое мнение, но признался, что доказательств у него нет.
Второй и последний вопрос комиссара, заданный сквозь сложенные домиком пальцы, звучал так:
— Она подделала вашу подпись, чтобы снять деньги со счета?
Дюран покачал головой:
— Она подписалась своим именем. Я передал ей через банк это полномочие; она получила официальный доступ к счетам.
Пятиминутный срок истек. Дверь открылась, и юный Харрис, просунув внутрь плечо и голову, сказал:
— Прошу прощения, комиссар, но тут к вам…
Отменяя свои прежние инструкции, комиссар жестом приказал ему замолчать.
К Дюрану он обратился с подчеркнутой неторопливостью, показывая, что заканчивает беседу не по этой причине, а потому, что она подошла к своему логическому завершению.
— Я бы хотел сначала переговорить со своими коллегами, — признался он, — а потом уже предпринимать какие-либо действия. Это необычный случай, мне еще не приходилось сталкиваться ни с чем подобным. Разрешите мне пока что оставить брачное свидетельство у себя, я вам его верну. Приходите, скажем, завтра в это же время, мистер Дюран. — И, повернувшись к секретарю, он многозначительно произнес: — Харрис, завтра утром в это же время у меня встреча с мистером Дюраном. Проследи, чтобы нам ничего не помешало.
— Благодарю вас, господин комиссар, — поднимаясь, произнес Дюран.
— Пока меня еще благодарить не за что. Давайте немного подождем.
Глава 26
— Присаживайтесь, мистер Дюран, — предложил комиссар, пожав ему руку.
Дюран сел и приготовился слушать.
Комиссар собрался с мыслями, облек их у себя в уме в слова и, наконец, высказался:
— Мне очень жаль. Я выяснил, что мы вам ничем не можем помочь. Абсолютно ничем. «Мы» — я имею в виду городское полицейское управление.
— Как? — обомлел Дюран. Его голова вдавилась в кожаную черную спинку кресла. Шляпа, выпав из рук, скатилась с колен, и комиссар, предупредительно нагнувшись, поднял ее. На минуту Дюран лишился дара речи. — Вы… вы хотите сказать, что какая-то невесть откуда явившаяся проходимка может обманным путем вступить в брак, затем стащить у своего мнимого мужа пятьдесят тысяч долларов… и… и вы говорите, что ничего не можете сделать?..
— Минуточку, — с терпеливой доброжелательностью прервал его комиссар. — Я понимаю ваши чувства, но подождите минуточку. — Он протянул Дюрану брачное свидетельство, взятое у него накануне.