Должно быть, он потерялся во время одного из многочисленных переездов, когда они в спешке складывали или распаковывали вещи. Или найдется потом в каком-нибудь неожиданном месте, куда ему не пришло в голову посмотреть.
Наконец не придавая этому особого значения, он оставил поиски, может быть сочтя это делом напрасным. Поскольку полис все равно не представлял ценности и не мог послужить залогом для займа (а именно из этих соображений, как он думал, она его спрашивала), то невелика была и потеря.
Ей он даже не рассказал о своей неудаче. Не видел в этом смысла, поскольку она, казалось, тоже забыла о том, что этот документ недавно вызвал ее интерес. Сидя напротив него за столом, она задумчиво поглаживала свои лишенные колец пальцы.
Через неделю ходившая к ним уборщица и стряпуха (в одном лице) внезапно исчезла, и они остались одни в доме.
Он заметил это — мужчина есть мужчина — лишь после того, как она отсутствовала два дня подряд, и спросил:
— А что с Амелией?
— Во вторник я ее уволила, — кратко ответила она.
— Но мне казалось, что мы ей за несколько недель задолжали. Как ты сумела с ней рассчитаться?
— Никак.
— И она все-таки согласилась уйти?
— Ей ничего другого не оставалось, я ей приказала. Она получит свои деньги, когда они у нас самих появятся. Она это знает.
— Ты собираешься еще кого-нибудь нанять?
— Нет, — сказала она, — сама справлюсь. — И добавила себе под нос какие-то слова, которые он не совсем разобрал.
— Что? — спросил он с невольным удивлением. Ему показалось, что она сказала: «Все равно уже недолго терпеть».
— Я сказала: «Придется немного потерпеть», — повторила она.
И она в самом деле справилась, причем гораздо успешнее, чем тогда, когда они жили в Мобиле и им пришлось столоваться в гостинице.
В первую очередь она проявила гораздо больше целеустремленности, чем в те далекие, беззаботные дни; в ее действиях было значительно больше решимости и меньше кокетства. Она была уже не малышкой невестой, игравшей в домохозяйку, а женщиной, поставившей целью приобрести новые умения и не тратившей времени попусту.
Целых два дня она готовила, мыла посуду и сновала по дому с метлой. А вечером второго дня…
Он вдруг услышал из кухни ее отчаянный визг, а затем звон разбитой тарелки, выпавшей из ее рук. Она пошла туда после ужина помыть посуду, а он погрузился в чтение газеты. Даже самому нежно влюбленному мужчине не дозволено предлагать свою помощь женщине в домашних делах, это было бы равносильно помощи при деторождении.
Отшвырнув газету, он кинулся на кухню. Она стояла перед раковиной, от которой шел пар.