– Если ты так предлагаешь мне его уволить, то я согласна.

Если Ричард умел ввести в замешательство не только поступками, но и словами, то Вольфган умел только первое, зато как искусно. Когда его руки оказались на моей талии, а губы возле шеи, я подскочила с кровати как ошпаренная и помчалась прочь из палаты.

Если меня не выпишут сейчас же, я совершу чудовищную ошибку, в этом нет сомнений.

С такой мыслью я направилась на дежурный пост, надеясь на понимание персонала госпиталя. Как назло, наглая ведьма увязалась за мной, следуя всего в метре позади.

– Вы обязаны меня выпустить, иначе я совершу самую большую ошибку в своей жизни! – горячо начала убеждать молодую целительницу с каплей крови на груди.

– Да-да, она ее совершит. В этом можете быть уверены. Я слов на ветер не бросаю, – поддакивал позади Вольф, знатно меня раздражая. Мужская рука на моей талии нервировала еще больше.

– Вы должны мне помочь! Я вас умоляю! – Я уже готова была сдаться, когда пальцы Гледшира начали поглаживать мои бока и задевать грудь под рубашкой. Благо одежда была объемной и оставляла все шалости ведьмака незаметными для персонала госпиталя.

– Просто обязаны. Я скоропостижно забыл заклинание контрацепции, – внезапно выдал глава. Я тут же искренне пожелала ему внезапно онеметь.

– А если подумать, то к демонам его. У нас есть гарантия качества на случай осечки. Умертвие подсобило.

Бедные целительницы и медсестры не знали, куда прятать глаза или что предпринять. Я, если честно, тоже.

– А вы не можете ей помочь? – неуверенно спросила Вольфгана самая старшая в смене.

– Конечно, могу! Я этим и собирался заняться, но она сбежала!

Убейте меня! Нет, лучше его!

– Выпустите меня-а-а! – простонала от безысходности, чувствуя, как прикосновения уходят дорожкой вниз от пупка.

– Так, хватит народ полошить. Пойдем-ка в кроватку. – И меня просто закинули на плечо, переместив руку на ягодицу.

– Это будет ошибка всей моей жизни! Так и знайте!

– Несомненно! И я с радостью помогу тебе ее совершить.

На это ответить было нечего. Как и говорил Гледшир, извинялась я громко, но еще громче умоляла. «Срам» меня впечатлил не зря. Впечатлял меня он и дальше. Но самое важное, что я была уверена: если бы я ушла в тот день, то это и было бы моей самой большой ошибкой.

– А ты упрямилась, – выдохнул мне на ухо Вольф и мягко двинулся навстречу.

Утро застало нас в постели все еще бодрствующими и активными.