Глава взял верхнюю папку из стопки, открыл, пролистал почти до конца и с удовольствием зачитал заключение комиссии:

– Преступница: Евгения Валко, иная. В связи со смертью мужа и дочери потеряла рассудок. Погибла в огне вследствие собственной ошибки при прочтении ведического, незапрещенного заклинания. Незапрещенного, Валерия. Не темного. – Он оторвал взгляд от бумаг. – Иная, а не темная ведьма.

Гледшир наслаждался, выставляя моего куратора дурочкой, что верит в сказки. Все присутствующие поддерживали главу департамента в его убеждениях относительно «дам» и втихаря улыбались. Я даже слышала за спиной «Ненормальная» и «Где ее голова?» Увы, но оспорить заключение независимой экспертизы невозможно, да и вряд ли Валерия не читала документы перед тем, как отдать их Кло. Но тогда зачем намеренно упомянула о черной ведьме? К чему этот бессмысленный выпад?

А глава читал дальше. Это был не конец его глумлений.

– Детектив Линсбрук сделала все возможное, чтобы спасти преступницу и отдать под суд. – На этом Вольфган издал смешок, после чего взял себя в руки и продолжил: – Но смерть госпожи Валко была мгновенной. Останков для захоронения не осталось. Заключение: убийство в состоянии невменяемости. И где, простите, вы углядели здесь ведьму, практикующую мифическую черную магию?

Он закрыл документ и кинул его на стол одним легким и слегка презрительным движением. Весь штат ликовал в тот момент. Работники департамента настолько привыкли, что женщина никоим образом не способна быть следователем, что это убеждение перетекло в жизненную позицию. Над нами откровенно насмехались. Партнер стойко пережила все шепотки и мерзкие улыбочки, ни разу не опустив взгляд. Она смотрела на Гледшира и будто не слышала, что он говорил. Просто отмечала для себя какие-то детали, но вся отповедь будто пролетела мимо детектива. Поразительное спокойствие и стойкость.

– Хм, пожалуй, совету не нужна огласка. Пусть будет иная ненормальная. Так даже проще. – Она пожала плечами и наконец сдвинулась в сторону Кло. То ли заметила мои потуги, то ли сама решила свести оборотня и его нового напарника с ума своим новым парфюмом а-ля «черная ведьма».

– А вообще, мы здесь новенькие, глупенькие, несмышленые еще, – слегка детсковатым голоском произнесла Валерия, чем заставила всех заухмыляться, а Гледшира напрячься и даже сжать край стола.

– Как остановить ведьму, если она проводит ритуал с пентаграммой? Сложный ритуал. Там нельзя сбиться или пропустить слово, иначе смерть. Как же арестовать такую особу, когда она вот-вот прикончит свою жертву кинжалом? – Куратор говорила совершенно серьезно. – Вы знаете? Нет. А ты, Кло? Что скажешь?

Она расспрашивала чуть ли не каждого, наклонялась в их сторону, распространяя удушливую вонь, и переходила к другому, когда те отшатывались от куратора. Аргон не мог позволить себе отшатнуться и промолчать. Он же заместитель главы, гордость департамента. Как будет выглядеть весь штат, если их любимчик не ответит на вопрос по его части?

– Невозможно остановить ведьму. Арест производится после завершения ритуала, – сквозь зубы процедил оборотень и сквозь них же и втянул воздух, зеленея на глазах. Роберт тоже прочувствовал на себе весь спектр запахов «от ведьмы», но его обоняние не было столь острым, как у Кло, поэтому парень только побледнел.

– То есть убийства? – уточнила куратор, склонившись еще чуточку ближе.

– Завершения ритуала. Как только ведьма начинает читать заклинание, жертва фактически признается мертвой.

Советы! У Аргона слезы выступили на глазах! Скупые мужские слезы. Явно вонь уже разъедала ему слизистую и оборотень начал испытывать физическую боль. А Валерия жестоко мстит.

– Никак не могу понять: вы просто стоите и наблюдаете, как нечисть всаживает живому человеку кинжал в сердце, ожидая конца ритуала? А не слишком ли это аморально? Разве это соответствует постулатам справедливости? А как же священность жизни?

Кло совсем скис и дольше сдерживаться просто не мог, поэтому подскочил и отошел в дальний угол зала, поворачиваясь ко всем спиной. Хартни последовал за своим куратором, радуясь, что тоже может избежать дальнейшей пытки. Удивительно, но вонь совершенно не трогала Гледшира, который продолжил отвечать на каверзные вопросы вместо своего заместителя.

– Если остановить ритуал, прервать заклинание, и жертва, и иная мгновенно погибнут. Сгорят, остановится сердце, захлебнутся, или еще что-нибудь смертельное случится, но погибнут все вовлеченные в ритуал. Это неизбежный исход. – Вольфган говорил спокойно, но напряжение от противостояния Валерии и главы ощущалось кожей.

Все, что говорил Гледшир, я знала. Изучала когда-то на четвертом курсе. Мы проходили ведьм и их особенности. Это правило было написано жирными красными буквами в учебнике по судебной некромантии: «Ни в коем случае не прерывать ритуал! Дождаться завершения и произвести арест преступника». Самое странное, что я совершенно забыла о нем, когда лежала на сырой земле в пентаграмме, надеясь спастись. Ведь я была обречена. Как Валерия сумела меня спасти? Это же невозможно!

– Почему бы не убить ведьму? – как бы между прочим спросила куратор. Сейчас я слушала ее гораздо внимательнее, чем раньше, и просто не могла оторвать от ее волевого лица глаз. Что-то было в этой женщине. Это что-то заставляло всех вокруг трепетать.

– Потому что тогда вся мощь заклятия падет на убийцу и почти стопроцентно убьет отдачей жертву. В результате получим взрыв и три – или более – бессмысленных смерти. Еще что-то? – Он начинал нервничать. Что-то было в последнем вопросе, и оно заставило Вольфгана Гледшира наклониться вперед, приблизиться к Валерии, когда все, наоборот, отодвигались.