Глава 29

В салоне красоты Лесе покрасили волосы в «Голливудский блондин», как и в прошлый раз. Ногти пылали ярко-красным, помаду она подобрала тон в тон лаку, и платье тоже красное надела. То самое, в котором отжигала в общаге на свой день рождения, в той, другой жизни, которая безвозвратно канула в прошлое, опалив ее на прощание несчастной любовью.

Миша потерял дар речи, когда ровно в шесть часов вечера Леся спустилась вниз. Он не ожидал, что за несколько часов из серой мышки в потертых джинсах и свитере она превратится в яркую красавицу и вел себя так галантно, что притихла даже Марина. Все боялся к Лесе прикоснуться. Не ожидала Леся, что яркий макияж и красное платье заставят Мишу впасть в ступор на весь вечер. Пришлось Игорю положение спасать и клоуна из себя корчить до самого начала сеанса в кинотеатре. Шутки у Игоря были плоские, рассказчик из него получался средненький, и Марина громко хохотала каждый раз, когда это было необходимо по тексту. Лесе на миг стало жаль сноху. Могла бы сейчас заграницей развлекаться в свое удовольствие, так нет же, сводницей заделалась.

Пришлось и ей самой спасать положение. Она не выдержала и по дороге в кинозал сама взяла Михаила под руку.

— Купи мне карамельный поп-корн, пожалуйста, — шепнула уже перед самым входом и потянула его к яркой стойке, за которой продавали сладости и напитки для желающих похрустеть во время просмотра кинофильма.

— Тебе какой? — стряхивая с себя наваждение, достал бумажник Миша.

— Средний. И воду, желательно, не холодную. И вон ту карамель на палочке, в форме большого сердечка, с клубничным вкусом.

— Игорь, я тоже хочу такую карамельку! — послышался откуда-то сзади голос Марины. И Лесе стало легче от того, что они с Мишей тут не одни. Она с улыбкой забрала свою карамель на палочке, распечатала обертку, и, засунув в рот сладкую конфету, позволила Михаилу тащить в зал все остальное. Он, как верный пес, покорно зашагал следом. Леся, на миг обернувшись, поняла — задумка сработала.

…Снова утро. Очередное засилье родственников на кухне. Гогот и веселье. Леся подкатила глаза, села в постели. Ну как можно спать, если они ржут внизу, как кони? Прислушалась. Вроде голоса Миши не слышно. Неужели после похода в кино он перестанет приходить по утрам? Можно спокойно спускаться?

Она соскользнула с постели, быстро умылась в ванной комнате и открыла шкаф. Не может такого быть, чтобы Миша с утра не заехал. Притащится, никуда не денется. Пусть смотрит на нее, пока глаза свои синие не сломает. Достала красивый шелковый халатик малинового цвета, волосы расчесала, у основания скрепила заколкой. Губы и глаза подкрасила поярче, духи на шею брызнула. Те самые, что Руслан дарил. На миг сердце опалила дикая боль. Сжала кулаки крепче, сглотнула ее. Не будет больше Руслана. Прислушалась к себе. Вроде не саднит, только тихо ноет. Надо гнать ее прочь, подальше, эту любовь проклятую. Чтобы не мешала с Мишей задуманное провернуть. Хватит ему всю ее семью в заложниках держать. Теперь он сам у нее заложником станет.

Только Леся на лестнице показалась, как раздался звонок в дверь.

— Я открою, — отец поднялся с мягкого дивана, отложил газету и очки в сторону. Мачеха недовольно поморщилась и уткнулась в очередную серию мыльной оперы. Игорь с Мариной высунулись из кухни.

Как и предполагала Олеся, на пороге стоял Михаил. Все присутствующие в доме тут же бросили свои занятия и с открытыми ртами уставились на гостя.

В руках он держал огромный букет алых роз, стянутых шелковой алой лентой. Еще никогда в своей жизни Леся не видела так много шикарных, крупных роз в одном букете. И как бы она ни ненавидела эти цветы, а сердце дрогнуло.

— Это мне? — прижав руки к груди, захлопала глазами девушка.

— Тебе, кому же еще? — сбрасывая туфли, улыбался Михаил. Взбежал по лестнице, протянул ей цветы.