— Звонил ли он мадам Комбаз?
— Да, вчера вечером. Она его попросила… Санитарка нас зовет.
Мы вошли в здание больницы, где царила молчаливая озабоченность. Санитарка привела нас в кабинет.
— Ординатор сейчас придет.
Он вошел через минуту, еще одетый в зеленый фартук и боты, похожий на космонавта. Лицо закрыто маской, человек из другого мира.
— Вы родственники?
— Нет, — ответил Лангонь, — друзья.
— Технически мы контролируем ситуацию. Но из–за обширного кровоизлияния в мозг положение в ближайшие часы может изменится. И, как бы то ни было, возникнут тяжелые осложнения. Боюсь, он потерян для спорта.
Внезапно он подобрел и как бы перешел разделявшую нас границу.
— Я тоже катаюсь на лыжах. Все знали Галуа, поверьте, мы очень огорчены. Но я должен сказать правду. Конечно, никаких визитов вплоть до специального разрешения. Он женат?
— Нет.
— Родители?
— Мать, живет в Лионе. Мы ей сообщим.
— Хорошо. Он лежит в отделении профессора Мурга. Санитарка попозже вас туда проводит. Всего хорошего.
Ординатор вышел быстрый, озабоченный, и я его больше не видел, потому что ночью Галуа умер. Берта приехала на следующее утро, первым ее вопросом было:
— Он заговорил? Нет… Мы никогда не узнаем причину несчастного случая.
Глава 5
Я плохо помню два последующие дня, так мы были потрясены. У меня перед глазами несчастный Галуа, лежащий с закрытыми глазами и забинтованной головой, такой чужой всем нашим расчетам. Берта, Лангонь и я не смели взглянуть друг на друга. Приехала мать, она повторяла: «Он был так добр ко мне». Берта плакала. У выхода нас подстерегали журналисты. Как распространяются новости? А как появляется большая синяя муха в закрытой комнате? Они все были здесь, и с Лазурного берега и из Парижа. Причина? Причина трагедии? Легко себе представить огромные заголовки, гипотезы, инсинуации. Почему Галуа оказался в Изола? От кого он прятался? Что за этим скрывается?
— Никакой тайны, — объяснял Лангонь, прекрасно изображая огорчение и удивление. — Галуа, закончив небольшой курс лечения, решил подышать свежим воздухом, покататься в свое удовольствие, инкогнито. Если бы это была автомобильная катастрофа, кто бы начал расследование?
Ответ принимался, но с явным скептицизмом. Все понимали, что мы что–то скрываем. Вспышки блицев у отеля, где мы ночевали в Ницце, вспышки в Изола, куда мы ездили, чтобы составить точное представление, что же именно там произошло. Причина, причина! Мы тоже задавали себе этот вопрос, он преследовал нас неотвязно.