Казалось, будто из гостиной только что вышел предусмотрительный и исполнительный слуга, не желающий стеснять своим присутствием хозяев. В камине негромко потрескивало иллюзорное заклинание огня. В Зарге сейчас во всю пылал беспощадный день, губительный для любого, кто осмелится выйти на открытое место. А здесь влажные лиловые сумерки вольготно лежали по углам комнаты. Окна снаружи, как и обычно, впрочем, были покрыты мелкими каплями дождя.

– Почему ты так любишь Озерный Край? – полюбопытствовала я.

– Я люблю дождь и пасмурную погоду, – пожав плечами, ответил Луциус.

Отпустил мою руку и неторопливо подошел к столику с напитками. Налил в два бокала вина, один из них с любезным полупоклоном протянул мне.

– Под шум ненастья мне снятся красивые яркие сны, – продолжил после недолгой паузы. – Сны, в которых я по-настоящему счастлив. Там я в совершенно незнакомом мире. Узнаю его потихоньку, наслаждаясь каждым открытием. И точно знаю, что именно там мой дом.

Я задумчиво тронула подушечкой большого пальца кромку бокала. Сдается, я догадываюсь, куда клонит Луциус.

– В последний год рядом со мной в этих снах ты, – вкрадчиво протянул Луциус, глядя на меня блестящими от непонятного возбуждения глазами. – Ты ведь понимаешь, что это значит?

О да, я понимала. Очень хорошо понимала. Но с превеликой радостью отложила бы этот разговор. И по возможности на как можно больший срок.

– Нет, Доминика, так не пойдет. – Луциус покачал головой. – Дольшер и Вашарий согласились мне помочь при одном условии: если после победы над Тиционом я в течение суток покину эту реальность. Как я уже говорил тебе неоднократно: свои обещания я всегда выполняю.

– Почему они вообще заключили с тобой соглашение? – спросила я. – Когда ты успел с ними договориться?

– Тянешь время? – Луциус хмыкнул, без труда разгадав мою простенькую хитрость. – А впрочем – ладно. Все равно несколько часов у нас в запасе есть.

Я пригубила бокал, пряча в тени усталую усмешку. Все равно я получила пусть небольшую, но отсрочку.

– Договорился я с ними тогда, когда возвращал Киоте память, – начал свой рассказ Луциус. – Мне очень повезло, что Тицион некогда совершил такую огромную ошибку. Если бы не его промах тогда – то сейчас я был бы обречен. Дольшер Барайс ведь тоже был некогда влюблен в Киоту, поэтому правду об ее исчезновении воспринял не менее болезненно, чем Вашарий. – Сделал паузу, пожал плечами и добавил весело: – Да и вообще. Создалось у меня такое впечатление, что этих двух король уже достал до печенок своими выходками тирана и самодура. Оставалась одна проблема – Дариэль. При последнем разговоре с Вашарием он твердо и четко сказал, что поддержит Тициона. Джокера нельзя силой заставить переменить точку зрения. Но можно это сделать хитростью.

Луциус опустился в ближайшее кресло и со вздохом удовольствия вытянул перед собой ноги.

– А, я понимаю, – едко проговорила я. – Поэтому ты и отправил меня к королю. Рассчитывал, что Дариэль собственными глазами увидит, как плохо Тицион со мной обращается, и поймет, что играет за плохого парня.

– Ну… Не совсем так, – поправил меня Луциус. – Главной целью было зародить в Дариэле зерно сомнений. Но парень он упрямый, поэтому я не рассчитывал на мгновенный успех. К тому же ты для него никто. Даже если бы Тицион убил тебя на его глазах – этого было бы слишком мало для того, чтобы он переметнулся на мою сторону. А вот угроза жизни Вашарию – совсем другое дело. Это его отчим. Человек, который, по сути, заменил ему отца. Думаю, ты согласишься с тем, что из Дольшера Барайса получился дрянной папаша. Дариэль бы точно не допустил того, чтобы Тицион убил Вашария. Поэтому по нашему плану он должен был попасть в плен. Да не просто в плен, а изрядно разозлив перед этим Тициона и наглядно показав ему, что сражался на моей стороне.

– Но разве Вашарий не боялся, что Тицион просто убьет его после такого предательства? – нахмурившись, перебила я.

В свою очередь осторожно присела напротив Луциуса, баюкая в раскрытой ладони бокал.

В комнате к этому моменту совершенно стемнело. Луциус не стал пробуждать магических мотыльков. Только иллюзорное пламя давало какую-то толику света, выхватывая из мрака его лицо с тенями под острыми скулами.

– Конечно, такой риск был, – лениво подтвердил он, покачивая свой бокал и любуясь бликами красного. – Но, с другой стороны, я тоже рисковал, отдавая тебя в руки Тициона. Как бы то ни было, но все в итоге прошло именно так, как и задумывалось. Тицион настолько разъярился, что вздумал продемонстрировать Дариэлю, как поступает с предателями. Видимо, опасался, что тот перейдет на сторону противника. А в итоге подписал тем самым себе смертный приговор. – Жестко ухмыльнулся и добавил: – Образно выражаясь. Потому как жизнь Тицион себе как раз сохранил. Вопреки своему желанию.