— Боюсь неизвестности.
— Все ее боятся.
Из черной толщи океанической поверхности выпрыгнул огромный белый кит с распахнутым ртом, в который могло бы поместиться половина Отрона. На нижней челюсти три ряда зубов, в каждом по паре сотен острых клыков, а между ними лежал морской дракон, мертвый и разорванный. Крови из его длинного червеобразного тела вытекло так много, что она выливалась из краев рта хищника, дьявола, спящего в темных глубинах вод. Один его вид нагонял первобытный чистый ужас. Тёмно-синяя драконья чешуя защищала тело монстра магической черепицей. Снежные глаза без зрачков извергали безразличие и холодное спокойствие. Оно зарычало, точно сотня туб, заигравших по указке дирижёра самую низкую возможную ноту. Ронни и Дофферсной на три секунды узрели, как застыла одна пятая часть тела кита в воздухе, как бы праздновавшего успешную охоту, а после упала на спину и исчезла, оставив после себя лишь пятно крови и волны семиметровой высоты, которые с грохотом ударились о каменный обрыв мыса Карнил. После чего несколько глыб рухнули вниз, разбившись вдребезги.
— Чёрт, ну и монстр, — сказал кузнец. — Чего только не увидишь отсюда.
— Теперь я понимаю почему игроки перестали отправляться бороздить океан.
Дофферсной засмеялся, но лицо выражало грусть. Он налил еще виски и без промедлений выпил и сказал: «Хочу тебе рассказать кое-что личное…». Ронни его остановил, сказал, что, мол, не время пока окунаться в проблемы настоящего мира. Неужели двум друзьям нечего больше обсудить, кроме как свои проблемы? Он положил руку на плечо кузнеца и добавил:
— Давай вместе.
— Какой тост?
— За вселенское безумие, которое невозможно обуздать.
— И за то, что, когда смерть придет за нами, мы харкнем ей в лицо.
— Потому что она того заслуживает…
— Потому что она того заслуживает…
Они чокнулись и опустошили стаканы, и оба немного поморщились. Ронни почувствовал, как тепло полилось по его телу и стало как-то спокойнее. В могильно-белых лучах луны пролетела синей тучей стая ДаенМадс. Одна из птиц спустилась к ним и села на стол рядом с виски. Она посмотрела на Ронни светящимися глазами, а затем на Дофферсноя, каркнула и улетела прочь.
— Эти монстры до ахуения странные.
— Просто не обращай на них внимания.
Кузнец наполнил два стакана, бутылка кончилась. Он посмотрел на Ронни, встал и сказал:
— Тост один в голову пришел.
Ронни нехотя поднялся. Часть луны скрылась за тонкой дымкой облаков. Чернота ночи становилась гуще. Воды океана стали до жути мрачными, словно превратились в безжизненную равнину, усеянную пеплом и золой. И не видно ей конца и края. А из этой кромешной тьмы раздавались низкие голоса завывающих монстров и скрежет зубов. Волны с большей силой ударялись о каменный обрыв мыса.
— За войну без последствий.
В глазах Ронни сверкнул белым отблеском холодный ночной свет. Он поднял стакан и сказал: