— Я и забыл о нем, — сказал и сделал небольшую паузу, точно актер драматичного театра, — упал с монстра-босса, которого я убил в пустыне.

— Узнал уже о его эффектах?

— Нет. Сейчас от него толку, как от обычной декоративной вещи.

— Такие предметы, они как боевые товарищи. Пока везде тишь да гладь, они сидят рядом с тобой в окопе и выжидают, но как начнется битва, и ты увидишь смерть воочию, они протянут руку помощи.

— Где ты научился так красиво говорить?

— Жене много книг читал.

— Она сама не может?

— Не хочу об этом начинать разговор.

Дофферсной взял стакан с виски и осушил его и налил снова ровно столько же, сколько и было, будто линейкой отмерил. Он без лишних пояснений выпил еще и вытер щетину на лице. Ронни оперся локтем о ручку стула и подпер кулаком щеку. Несколько минут они сидели в молчании, пока кузнец не заговорил снова.

— Знаешь, что меня всегда напрягало в этой игре?

Ронни промычал в ответ.

— Почему мы можем создавать одного единственного персонажа, да еще и поменять его внешность нельзя? Разве что мелкие детали. Я думаю, все дело в нервных окончаниях. Мы становимся едиными с нашими персонажами, становясь его сознанием. В интересное время живем. Может в реальности то же самое? Может мы — это сознание кого-то еще?

— Тебе бы пить поменьше, а то тебя что-то понесло в не в те дебри.

Дофферсной пробурчал что-то себе под нос, потом повысил голос и сказал:

— Да пошел ты, Ронни. Я здесь могу пить, хоть до посинения и еще столько же курить. Я получаю удовольствие только от осознания того, что эффект есть, а последствий нет. Так что ты думаешь?

— Думаю, все что ты сказал — это бред. Мы себя осознаем. В этом разница.

— Тогда почему ученые до сих пор не могут точно определить, как появляются в нашей голове мысли или слова, которые выходят у нас изо рта? Мы ведь не задумываемся, когда говорим, верно? А сны? Они ведь смесь реальности и воображения. Может именно через них наше подсознание с нами разговаривает.

— Ты своей жене читал книги по философии?

Дофферсной рассмеялся и добавил фразу: «Если бы».

Ронни не отрывал свой взгляд с горизонта, наблюдая за метровыми волнами, стремящимися вперед. Они напоминали ему ряды средневековой армии во время наступления. А темно-синие облака будто бы имитировали своего поднебесного брата не только цветом, но и формой, сливаясь в недосягаемой мрачной долине воедино.