Это подействовало, словно пароль или заклинание. Замок тотчас щелкнул, и двери бесшумно открылись.

– Командировочный? – Высокая, крепкая женщина с завязанным на голове платком посторонилась. – Но если Клавка, то проходи. Прямо и направо.

В квартире было уютно. В комнатах было много цветов. Все сияло чистотой. Серафима Павловна показала Антону комнату, обстановка в которой его устроила. Здесь были две кровати, телевизор, письменный стол и шкаф.

– Сколько?

– В сутки, – женщина выпрямила два пальца, – это с готовкой. Если будешь питаться вне дома, тогда сто.

– Мне надо привезти вещи. – Вручив женщине деньги, он шагнул к выходу, как неожиданно встал: – Там у вас внизу парни пьют…

– А, Кольку Шарова убили, будь он неладен! Еще в морге, а они глаза заливают. Повод нашли! – Она махнула рукой и тут же сделала лицо испуганным и перекрестилась: – Прости меня, господи! Непутевый был, а жалко. Ведь если задуматься, не развали демократы страну, разве такое могло случиться? У нас при коммунистах отродясь никто не слыхивал, что такое опий!

– Передозировка? – уточнил Антон и посмотрел на часы. Надо было торопиться.

– Нет, – она покачала головой. – Убили. Вернее, нашли на другом конце города повешенным. Списали, будто сам. Только те, кто в морг на опознание ездил, говорят, что на шее у него много полос от веревки было. Так не бывает, когда человек сам вешается. Так что помогли ему.

– За что? – машинально спросил Антон.

– Да кто его знает? – она развела руками.

– А жил здесь? – уточнил Антон. Ему не терпелось вернуться на вокзал, забрать вещи. После нескольких дней поездки в душном вагоне, ознакомительной прогулки по району и драки хотелось как следует умыться.

– Где жил? – словно нарочно затягивая разговор, переспросила хозяйка квартиры. – Через дом. Я и мамашу его непутевую знаю. Раньше-то она ничего была. Работала. Как завод закрыли, Колька в тюрьму на год попал. За драку. Она потихоньку запила. Потом он вернулся, мыкался. Снова упрятали. К его возвращению, после второй отсидки, она уже все распродала. Сейчас ее подруга приютила. На первом этаже живут. Та квартиру кавказцам сдала. На месяц вперед деньги взяла, вот и пропивали. Две недели гудели.

– А как зовут Шарову? – насторожился Антон.

– Софьей. Постояльцы ее вроде как коммерсанты, – хозяйка квартиры поправила фартук. – А кто их сейчас разберет? Все торгуют и ничего не производят. Все американское и китайское.

– Ладно. – Антон направился к дверям. – Я через часик приеду. Только вещи заберу.

Он сбежал по грязной лестнице вниз, толкнул дверь подъезда и влетел в разогретый воздух.

Парни как ни в чем не бывало продолжали пить.

– Вот, опять! – как-то обреченно проговорил бритоголовый.

Виновник потасовки посмотрел на Антона, потом на бритоголового, дотронулся до разбитых губ и опустил взгляд.