Глава 11

– Это Филин. – Антон замедлил шаг и прижал пальцем микрофон ПУ. – Привал!

Едва различимые на фоне песка и камней фигурки шедших в головном дозоре Кота и Стропы тотчас уменьшились в размерах. Они присели. Антон посмотрел назад. Назначенный в замыкание, Банкет устроился там, где его и застала команда. Примерно в ста метрах позади основных сил или «ядра группы». Он лишь опустился на одно колено и развернулся спиной вперед. Отдых у него был совмещен с наблюдением за тылами.

Впрочем, на все случаи у каждого спецназовца был определен сектор наблюдения согласно порядковому номеру. Это было сделано для того, чтобы, когда происходила замена в расчете, не было нужды заново ставить каждому задачу. Меняясь местами в походном порядке, спецназовцы уточняли друг у друга направление. Так, идущий в голове колонны наблюдал за тем, что делается впереди, и за головным дозором, дублируя его сигналы руками. Следующий держал на контроле сектор справа и не выпускал из виду первого. Третий, соответственно, смотрел вперед и влево. Четвертым двигался командир. По крайней мере, в группе Филиппова в основном было так. Сектор наблюдения – круговой. Позади него отвечающий за связь Лаврененко. Шествие замыкал Москит. Оба были в готовности отразить внезапное нападение сзади, прикрыть огнем тыловой дозор и обеспечить основным силам время для занятия выгодных рубежей.

Спецназовцы расположились на привал. Скорее это была передышка для того, чтобы поправить снаряжение, ремни, оружие, перевязать шнурки на ботинках, сделать глоток воды. Одни легли на рюкзаки, кто-то просто опустился на корточки. Расслабляться нельзя. Будет хуже. Это время командир использовал, чтобы уточнить место своего нахождения и в случае необходимости связаться с руководителем операции.

– Хорошо идем! – сидя на камне, Дрон оторвался от горлышка фляги и не без восхищения окинул взглядом склон противоположного хребта. Два часа назад они еще были за ним. За это время сделали гигантский крюк, чтобы обойти расположенную между гор долину, вышли к перевалу, у подножия которого находился злополучный кишлак, и теперь двигались в обратном направлении.

Время близилось к вечеру, но жара не спадала. От раскаленных камней исходил жар. Ботинки были рыжими от пыли. Несмотря на темные очки, глаза резало от яркого солнца. День был насыщен событиями, а еще неизвестно, что будет дальше. Не верилось, что всего тринадцать часов назад были за семьсот километров отсюда. Зуммер спутникового телефона отвлек от размышлений. Антон вынул трубку и приложил ее к уху:

– Слушаю, Филин.

– Я тебя вижу, – сразу предупредил Родимов, давая понять, что он в центре и наблюдает работу радиомаяка на экране специального монитора. – Тебе осталось немного. Завтра, в тринадцать, над точкой будет «борт». Место посадки обозначишь дымами.

– Не понял. – Антон оглянулся по сторонам. Ему показалось, что он ослышался.

– Мы все проиграли, и у нас получилось, что вы не сможете самостоятельно покинуть район операции.

– У меня уже есть план, – заявил Антон.

Эвакуация по воздуху – это прекрасно. Но его оскорбила фраза генерала «не сможете самостоятельно». Антон уже просчитал варианты. Им необходимо оставить целыми машины боевиков. Потом нужно прорваться в аэропорт, где стоят уже знакомые «Ми-8» афганской армии, либо к границе.

– Ты не учитываешь возможности появления «трехсотых» или, не дай бог, «двухсотых», – осадил его генерал. – Так что рассчитывай время под «борт». До связи.

Уже давно было всем известно, что данная цифровая аббревиатура со времен войны в Афганистане служит для обозначения раненых и убитых. Об этом говорится в фильмах, поется в песнях. В общем, перестало быть тайной. Но в обиходе военных эти подмены определений вошли в привычку. Не поворачивался язык произнести слово «убитых» или даже «раненых». Не дай бог, накаркаешь.

– Кот! – Антон снова отыскал взглядом майора.

Заместитель поднял руку:

– На связи.

– Родник выходил. Завтра в семь будет «борт». Прямо на кишлак.