Де лос Риос попал в Никарагуа, которая буквально разваливалась у него на глазах из-за бесконечных военных столкновений различных групп испанцев и восстаний жестоко притесняемых индейцев. Сальседо, осуществляя свой план по подчинению себе Никарагуа из Гондураса, совершил поход на Леон, где он посадил в тюрьму назначенных Педрариасом чиновников в лице Беналькасара и Эспиносы. Через некоторое время он встретился там же с прибывшим лос Риосом, с которым у них возник страшный спор о юрисдикции над Никарагуа, в котором каждый безуспешно отстаивал свою позицию. Совершив хорошие коммерческие сделки по обмену привезенного товара на золото, лос Риос уехал из Никарагуа с убеждением, что лучше оставить эту страшно беспокойную землю отдельно от его территории. В то же самое время де Сото и его друзья готовили письмо королю от имени жителей Леона и его окрестностей с утверждением необходимости сделать Никарагуа отдельной губернской территорией.
Расчет прозорливого генерала снова оказался правильным: корона уверовала в утверждение, подсказанное самим Педрариасом, что только его железная рука может исправить в Никарагуа положение, отделила ее от Панамы и утвердила его ее губернатором, приказав при этом Сальседо оставаться в Гондурасе и оставить понравившуюся ему соседнюю землю в покое. Параллельно со всеми этими событиями деловое предприятие де Сото и его друзей по золотодобыче развернулось полным ходом и скоро сделало их одними из самых богатых людей Леона, которые через короткое время встречали вернувшегося сюда Педрариаса в его новом качестве — губернатора Никарагуа.
Педрариас теперь имел возможность рассчитаться со строптивым Сальседо в Гондурасе, где по его плану вездесущий дьявол Гаварито организовал настоящий дворцовый переворот, арестовав губернатора. Педрариас заставил Сальседо расплатиться за весь ущерб, который тот причинил Никарагуа, а после семи месяцев тюрьмы отпустил его в Гондурас продолжать губернаторство с обещаниями никогда больше не влезать в дела его территории.
Аля Эрнандо де Сото и его друзей — деловых партнеров — наступило довольно спокойное время, когда они могли почти полностью заняться своими золотодобывающими шахтами, совершать спокойные поездки по всей территории Никарагуа в поисках подходящих угодий для своего бизнеса и даже участвовать в турнирах лучших воинов. Де Сото был уже одним из наиболее известных боевых капитанов колонии и неизменно выигрывал такие состязания, став чрезвычайно популярным молодым человеком среди женщин. С одной из них, которая была дочерью солдата по имени Мария, у него завязался настоящий роман, закончившийся рождением девочки. В 1527 году Эрнандо участвовал в качестве свидетеля на суде Педрариаса в Панаме, где губернатор был полностью оправдан. Наладившаяся спокойная и богатая жизнь де Сото была омрачена неожиданной кончиной его близкого друга, товарища по оружию и партнера по бизнесу Франсиско Кампаньона, который, согласно заключенному договору, оставил все свое состояние Эрнандо и третьему участнику предприятия — Понсе де Леону. Завещание Франсиско сделало его товарищей еще более богатыми людьми, но они очень переживали эту большую для них потерю.
Время от времени Эрнандо получал письма от Исабел из Испании, в которых она неизменно сообщала ему о том, что по-прежнему ждет его. Сейчас у де Сото было достаточно средств, чтобы вернуться в Испанию и устроить свою жизнь с Исабел, но он не мог оставить свою службу у Педрариаса, нарушив свою лояльность, и при этом рассчитывать на его согласие на брак с Исабел. С другой стороны, возникло еще одно обстоятельство, которое очень привлекало его авантюристическую натуру, тем более что оно заинтересовало одновременно и его начальника. Дело в том, что три его друга и бывших сослуживца — Франсиско Писарро, Диего Альмагро и Эрнандо де Луке — организовали в Панаме компанию по исследованию легендарно богатых земель в Перу, сообщения о которых находили все большие подтверждения. Это предприятие было создано еще в 1524 году в бытность Педрариаса в Панаме, и он, дав разрешение на проведение экспедиций в Перу, стал четвертым компаньоном в запланированной авантюре.
К 1527 году в ходе очень трудных перипетий и после пережитых лишений, голода, потерь и неопределенностей Писарро удалось совершить два путешествия вдоль западного побережья Южной Америки до района сегодняшней границы между Эквадором и Колумбией и привести в Панаму совершенно определенные подтверждения о существовании огромной и чрезвычайно богатой империи инков на континенте. К этому времени слухи о богатстве второй Мексики к югу от Панамы достигли Гондураса и Никарагуа, взбудоражив аппетиты всех колонистов, мечтавших умножить свое богатство или пуститься в новые авантюры. Педрариас несколько раньше вышел из предприятия Писарро и его друзей, получив свою долю денег за ранее данное разрешение на его проведение. Но теперь он уже начал обсуждать с де Сото, к которому троица перуанских авантюристов обращалась непосредственно с предложениями присоединиться к их компании, возможность организовать в Перу собственную экспедицию, имея на это необходимые средства, и тем самым опередить пионеров этой большой и выгодной затеи.
Параллельно с этими событиями в Никарагуа да и по всем американским колониям стало известно о том, что в феврале 1530 года король Испании и герцог Бургундии Дон Карлос был официально коронован римским папой в качестве императора Карла Пятого Великой Римской империи. Педрариас, который до этого несколько раз безуспешно обращался к королю за разрешением посетить семью в Испании, решил теперь сделать это снова, тем более что он хотел представиться не знавшему его лично новому императору и закрепить свои позиции при дворе. На это раз его просьба была удовлетворена, и Педрариас стал готовиться к отъезду вместе со своим единственным оставшимся в живых сыном Ариасом Гонсало, твердо рассчитывая на подтверждение монархом его пребывания на посту губернатора. Однако в самом начале 1531 года его здоровье неожиданно ухудшилось, старые болезни обострились, и он слег в постель. С нее ему больше встать не удалось, и в марте 1531 года Педрариас умер в возрасте 91 года и был похоронен в своей столице. Это был чрезвычайно сложный и противоречивый в своем характере и поведении человек, который отдал десятки лет своей жизни лояльному служению короне и продвижению своих собственных интересов. Он сделал очень много для исследования, освоения и развития колоний в Дариене, Панаме и Никарагуа. Для достижения поставленных целей он не гнушался никакими средствами, в том числе жестокими расправами с совершенно невинными и заслуженными людьми, в которых он видел соперников или препятствия для реализации собственных амбиций, что особенно ярко было видно на примере уничтожения его собственного зятя Васко Нуньеса Бальбоа.
Теперь для Эрнандо де Сото наступила возможность более четко определиться в своих планах: возвращаться в Испанию или присоединиться к очень соблазнительной экспедиции своих друзей в Перу. Как обычно, он обсуждал свои планы со своим другом и партнером Понсе де Леоном, который согласился для более точного выявления дела экспедиции в Перу направиться на встречу с потенциальными компаньонами в Панаму. Возвратившись из Панамы, Понсе де Леон сообщил Эрнандо, что Писарро посетил Испанию, где получил не только королевскую лицензию на проведение экспедиции, но и титул губернатора Новой Кастилии, как было названо в полученных им грамотах Перу, вместе с должностями аделантадо и верховного констабеля. Через Понсе де Леона Писарро передал де Сото предложение стать его заместителем в должности генерал-лейтенанта. Обсудив предложение Писарро, друзья решили, что Эрнандо соберет отряд, с которым он направится на юг, чтобы присоединиться к его экспедиции, а Понсе де Леон поедет в Панаму для проведения конкретных переговоров с Альмагро и де Луке для обеспечения их собственных интересов в перуанском предприятии. Две каравеллы Эрнандо де Сото со ста солдатами и 50 конями на борту встретились с отрядом Писарро на острове Пуня в районе эквадорианского залива Гуаякиль. Там началась новая захватывающая история открытия и покорения крупнейшей и богатейшей земли американского континента — могучей империи инков. Об этой эпопее будет рассказано ниже.
Глава VI
ГЕРОИЧЕСКИЙ ПОДВИГ ФЕРДИНАНДА МАГЕЛЛАНА
Фердинанд Магеллан совершил самое первое в истории замечательное и труднейшее кругосветное плавание, открыв давно искомый европейцами пролив через американский континент и доказав на практике уже принятую тогда теоретическую истину, что она действительно имеет форму шара. Это было и самое длительное в ту эпоху путешествие, которое было осуществлено благодаря героическим усилиям, блестящим навигационным знаниям и опыту, а также невероятной силе воли и выдержке его инициатора и исполнителя. Имя Фердинанда Магеллана, которое носят открытый им пролив, а также ряд других местностей и прочие многочисленные названия в разных странах мира, навечно вошло в историю великих географических открытий.
Этот выдающийся мореплаватель и человек родился примерно в 1480 году на самом севере Португалии в старой аристократической семье, предки которой переселились туда в начале XIII века из Нормандии с графом Булонским, ставшим впоследствии королем его приемной страны под именем Алфонсо Третий. С тех пор род Магелланов через несколько браков стал связан с могущественным кланом Соуса, состоявшим в непосредственном родстве с правящей династией дома Авис.
Его отец и дядя имели авантюристические наклонности, много путешествовали по суше и по морю, увлекались навигацией и паломничеством. Воспитание его самого, а также второго брата и двух сестер лежало в основном на плечах матери Альда де Мескита. Фердинанд лишился родителей, когда ему было всего 10–12 лет, и его двоюродные родственники определили мальчика в пажи к королеве Леоноре, жене короля Жоау Второго. После смерти Жоау Фердинанд был взят на службу к сменившему его Дону Мануэлю Первому. Уже в юношеском возрасте Магеллан проявлял большое честолюбие, целеустремленность и необычную твердость характера, что привлекло внимание монарха, который в силу этих качеств позволил ему отправиться в составе отряда Франсиску де Алмейда, назначенного первым португальским вице-королем в Индию.
Губернатор Алмейда относился к той редкой категории европейских правителей, которые были деловыми и честными исполнителями воли своих монархов и которых нельзя было упрекнуть в алчности и надменном обращении с подчиненными. Возглавляемая им флотилия из 20 парусников вышла из Лиссабона 25 марта 1505 года и через примерно три месяца плавания достигла города Килва на восточном берегу Африки, где Алмейда заложил новый форт, а затем прошел до Момбасы. Захватав этот стратегически очень важный порт на пути в Индию, он оставил там вооруженный отряд и отправился в Гоа, ставшей колонией Португалии на последующие 450 лет. Этот деятельный вице-король стрелялся закрепить португальское присутствие в регионе Индийского океана путем создания как можно более широкой сети торговых факторий по его побережью и завязывания дружественных отношений с местными правителями.
Однако само присутствие португальцев в этих землях и проводимая Алмейдой политика вызвали резкое недовольство со стороны уже давно обосновавшихся там арабов, что приводило к многочисленным морским и сухопутным сражениям как непосредственно с ними, так и с их местными союзниками. Большинство таких сражений заканчивались более успешно для европейцев, которые планомерно и настойчиво распространяли свое влияние в этих богатых краях. Магеллан, проявивший свои высокие боевые качества в целом ряде военных столкновений, был ранен в одном из них в ногу, что вызывало затем в его походке легкое прихрамывание.
В 1508 году в жизни Магеллана начинается новая глава в его более близком ознакомлении со странами восточной части Индийского океана Именно тогда он вместе со своим самым близким другом Франсиску Серрану отправляется из Кохина на берегу Малабара в составе небольшого отряда из четырех каравелл в Малакку, которая контролировала навигацию в одноименном проливе. Там ему однажды удалось предотвратить разгром этой небольшой флотилии, когда он, узнав о готовившемся малайцами заговоре против португальцев, сумел вовремя предупредить об этом основную часть экипажей, находившихся в тот момент на берегу, и тем самым спас их от неминуемой угрозы. За время нахождения в этих краях Магеллан накапливает большой опыт военачальника и морехода, совершенствует свои навигационные и географические знания, обогащается сведениями о все еще таинственных и богатых специями Островах Пряностей индонезийского архипелага.
Летом 1511 года новый губернатор Алфонсо де Албукерке посылает группу парусников во главе с Антонио Абреу на завоевание столь стратегически важной Малакки, Магеллан принимает участие в этой экспедиции и в осаде Малакки, которая сдалась португальцам через полтора месяца. Заняв таким образом твердую опору неподалеку от заветных островов, Албукерке, не теряя времени, снаряжает на разведку к ним небольшой отряд из трех каравелл под командованием того же Абреу, а капитанами двух других стали друзья Магеллан и Серрану. В конце 1511 года они успешно достигают Амбона и Банды — двух островов с невероятным обилием очень дорогого в Европе мускатного ореха. Полностью загрузив каравеллы этим богатством, португальцы отправились в обратный путь в Малакку. Но отставшее судно Серрану в дороге наткнулось на рифы и было совершенно разбито. Однако находчивому другу Магеллана удалось хитростью овладеть искавшим его пиратским судном и не только восстановить свой драгоценный груз на Амбоне, но и обогатить его новыми специями на одном из самых богатых пряностями островов — Тернате. Распорядившись своим потрясающим приобретением как настоящий негоциант, отправив его в Лиссабон, сам Серрану остался на полюбившемся ему Тернате в качестве неофициального представителя Португалии. Оттуда он успешно вел свои коммерческие дела и писал восторженные письма Магеллану о невероятных богатствах окружавших его островов в гвоздике, корице и мускатном орехе, а также об их экзотических красотах, великолепном климате и беззаботной жизни их приветливых обитателей. Экспедиция капитанов Абреу, Серрану и Магеллана положила начало эпохе процветания Португалии за счет обогатившей ее торговли дорогими в Европе специями с далеких восточных островов.
Тем временем у Магеллана созревал очень важный план открытия более простого пути к Островам Пряностей через Атлантику на запад, чем далекое, трудное и опасное плавание вокруг мыса Доброй Надежды и через Молукский пролив. По его собственным ознакомительным наблюдениям и по более продолжительному опыту своего друга Серрану он знал, что эти острова с мусульманским и языческим населением были крайне заинтересованы в очень выгодной для них торговле с европейцами. Но путь к ним через Атлантику по маршруту Колумба требовал нахождения пролива через американский континент, который вот уже на протяжении двух десятилетий безуспешно искали испанские и португальские мореплаватели. Теперь Магеллан решил попытаться это сделать сам.
При возвращении в Лиссабон он окончательно отработал свой план и в ожидании удобной возможности представить его королю Дону Мануэлю отправился добровольцем с португальской армией в Марокко. При поездке оттуда в Лиссабон для разбирательства армейского инцидента с королем Магеллан воспользовался этим случаем представить монарху свой план поиска нового пути к Островам Пряностей, но получил отказ: Португалия уже владела монополией на обогащавшую ее торговлю с Островами Пряностей по маршруту вокруг Африки, а две уже предпринятые попытки капитана Коэльу найти пролив через новый континент в Южное море Бальбоа окончились безрезультатно.
Однако эта неудача не остановила Магеллана от поисков других решений для реализации своей идеи. Вместе с известным португальским специалистом в звездной навигации Руи Фалейру, в которой он сам уже имел большой опыт, они после тщательных исследований пришли к выводу, что линия разграничения владений между Испанией и Португалией по договору Тордесильяс при ее продолжении вокруг земного шара окажется к западу от Островов Пряностей, что делало их частью испанских владений. Осенью 1517 года Магеллан получил прощальную аудиенцию с королем, в ходе которой он попросил и получил разрешение не любившего его Дона Мануэля предложить свои услуги тому, кто в них может быть заинтересован. Теперь он был свободен без угрызений совести искать поддержки своему проекту там, где его не могли не встретить без энтузиазма. В октябре 1517 года Магеллан отбывает в Севилью и вскоре после этого подписывает документы о становлении испанским подданным.