— Внимаю, — произношу абсолютно расслаблено.

— Для начала ты оставляешь девчонку в покое, — наставляет строго.

— Это с чего бы вдруг? — продвигаюсь ближе, с издёвкой глядя в глаза собеседника. — Неужто сам положил на нее глаз? Решил выступить благодетелем, тем самых избавиться от всех конкурентов? Возраст у неё в принципе подходящий. Хотя, что уж скрывать, я встречал тебя в компании девиц и моложе.

— Прекрати паясничать, — кривится, обдавая холодом взгляда. — У меня только один сын и я не хочу, чтобы он наворотил дров из-за какой-то любви.

— Да он не такой идиот как ты думаешь, — усмехаюсь в ответе.

— Иногда я в этом сомневаюсь, — парирует хлёстко, сопровождая фразу наигранным закатывание глаз.

— Так что же ты предлагаешь во спасение? — уточняю серьёзно, ломая по полам недокуренную сигарету, переусердствовав при смахивании с неё пепла. Тушу окурок в одно движение. Слишком резко. Попадая под прицел взгляда отца.

— Нервное напряжение не проходит бесследно, — констатирует сухо. — Когда-нибудь ты так же ненароком свернешь чью-то шею.

— Вот только не надо лезть ко мне в душу, — пресекаю со злостью.

— Наши отношения с тобой никогда не переходили в разряд доверительных. Я для тебя был и остался на ровне с очередным проектом, который, увы, прогорел, несмотря на доскональный просчёт и немалые материальные вложения.

— Ты бы превзошел все ожидания, если бы умел хоть немного усмирять своё разошедшееся эго, — фыркает с неприязнью. — Мама места себе не находит, а он…

— Тебе не идёт дешёвый шантаж, — отмахиваюсь от его сурового взгляда, точно от надоевшей, заносчивой мухи. — Пришел по делу, так давай уже не тяни время, — ухмыляясь оскалом. — Моё, как и твоё сейчас стоит не немало.

— Недостаточно, чтобы окупить все дорогие запросы, — парирует едко. — Я предлагаю тебе оставить в покое девчонку. Перестань уже наконец вести себя как самодовольный мальчишка и стань мужиком. Признай проигрыш.

— У любого предложения как правило существует выбор: принять или отказать. Мой ответ в пользу последнего.

— Самонадеянно, — хмыкает сухо. — Не этому я тебя учил. Скорость ответа не позволяет принять во внимание все " за и против". А последнего на твоём пути больше.

— Из завещания ты меня уже вычеркнул, — смеюсь, в театральном поклоне, всплескивая руками. — Чем ты ещё можешь мне навредить?

— Всем чем угодно, — отсекает сталью. — Поэтому ты выполнишь моё условие и женишься на той, кого для тебя выбрал я. Не усмехайся, в этот раз я учел твои вкусы. Девушка достойная. Правильная. Из подходящей семьи.

— Не вижу в этом какого-то проку, — продолжаю натужно гнуть свою линию.

— А с той в отношениях ты его видел? И чем это кончилось? Хочешь напомню? Недолюбил? Недострадал..? Так вот, — убирает ухмылку с лица, переходя на деловой тон. — Я позволю тебе делать всё, что ты хочешь. Без единой корректировки из вне. Верну в завещание, заверив бумагу, подтверждающее тот факт, что впредь, будь то в бреду или в полном здравии, не смею менять в настоящем документе что-либо. Ты же в ответ выполнишь все условия нашего соглашения, иначе я наложу на твой бизнес такие санкции, что никто попросту не сможешь удержать его на плаву и ты вернёшься к истокам, приняв истину, за единую праведную заповедь: против отца никогда, ни в чём, не стоит идти. Иначе, как так говорится, " я тебя породил…"

— По привычке считаешь, что всё и всех можно купить? Меня, мою лояльность и удовлетворяющее тебя поведение?