В горле у Кейзи встал ком. Он присел на корточки возле кровати.

— Разбудишь меня, когда придет время навестить Ники? — спросила она.

Джек улыбнулся.

— Конечно, разбужу, — пообещал он.

Время шло. Дыхание Кэтрин постепенно стало ровным и тихим. Погладив ее по голове, Кейзи встал.

— Еще увидимся, — пробормотала она.

Чувства с такой силой охватили Джека, что на глазах у него выступили слезы.

— Кэтрин! — позвал он.

Нет ответа. Девушка крепко спала.

— Я тебя люблю, — шепотом добавил Джек и тихо вышел из комнаты.

Лучи полуденного солнца, проникнув в больничную палату, заиграли на золотистых волосах Ники, безжалостно осветили лиловую шишку у нее на лбу и фиолетовые синяки под глазами. За последние девять часов Мелроуз несчетное число раз смотрел на нее и не переставал удивляться тому, что она осталась жива.

Проснувшись позднее, Ники была в полной памяти. Мелроуз стоял рядом с ее кроватью, когда пришли полицейские, и девушка ответила на все их вопросы о том, что произошло с ней за последние два дня. Ники покривила душой лишь однажды, не сообщив о том, что Остин — ее дядя и добрый друг — столкнул ее ногой в глубокую лавовую расщелину.

Такое нападение смогло бы сокрушить любого, только не Ники. Ее вообще трудно было сломить — и это качество объединяло девушку с ее новообретенной сестрой, Кэтрин Уинслоу. Глядя на них обеих, Мелроуз был потрясен до глубины души. Впрочем, он много раз повторял, что ему повезло повстречаться с такими смелыми женщинами.

Мелроуз поморщился, вспоминая недавние события. Жаль, что он не дал себе труда хорошенько обдумать предложение Остина заняться добычей изумрудов!

— Мне даже не верится, что я стал невольным пособником преступления, — то и дело повторял он.

— Трастовый фонд тут ни при чем, — возражала ему Ники. — Все дело в Остине. Он был болен, Мелроуз. Он наговорил мне такого, что я даже не хочу вспоминать. Никто из нас не знал его по-настоящему.

— Много лет назад я никак не мог взять в толк, почему это твои дедушка с бабушкой разделили наследство так несправедливо: Остин был хорошо обеспечен, но мог ограниченно пользоваться средствами, в то время как Филипу досталась основная часть состояния Палмеров. Лишь теперь я понимаю, что они, должно быть, знали, что с их сыном творится неладное.

— Никто из нас не знал его по-настоящему, — повторила Ники. — Даже та, которая больше всех любила его. — Ее губы задрожали, глаза загорелись. — Дом станет таким пустым без Мэлии.

— Да уж, — согласился с ней Мелроуз. — Она так о нас всех заботилась. Мэлия защищала тебя до самого конца.

Прикрыв полные слез глаза забинтованной рукой, Ники затихла. Но когда она взглянула на Мелроуза через несколько минут, на ее губах заиграла слабая улыбка.