Я едва вдохнула, когда его руки обвили меня, поймали, и я пошатнулась от удивления из-за того, что снова обрела полный размер. Было удивительно приятно быть в объятиях того, кто заботился обо мне, хоть и в своем странном стиле. Он прижал меня к себе, склонился и забрал у меня поцелуй. Его поцелуй ощущался печально и отчаянно, с надеждой и желанием. Он был нежным, не заставлял, а ждал моего ответа. И его губы оставались на моих дольше необходимого, словно он наслаждался поцелуем.

Это меня запутало.

Даже так он закончил слишком быстро. Я ощутила укол почти физической боли, когда он отошел.

— Я не хочу возвращаться в клетку.

Его глаза посмотрели на меня, и что-то, похожее на тепло, расцвело в них.

— Тогда договорись со мной, чтобы остаться на время, — сказал он с долей улыбки. Он шагнул ближе, вдохнул мой запах, будто цветок.

— Тебе, похоже, понравился поцелуй, — неловко сказала я. Почему ему так нравилось целовать меня? Так не было ни с кем. Даже Олэн поцеловал меня, только потому что его мать сказала ему так сделать. Они брали магию и из позитивных эмоций?

— Да, — его улыбка стала шире.

Мои щеки пылали. Даже моя шея будто горела. Я была в этом плоха. Дайте мне что-то убить, и я помогу. Дайте мне кого-то поцеловать, и я запутаюсь. О, звезды и небеса! Запутаюсь. Я представила спутанное тело, желудок перевернулся. Я подавила волну тошноты.

— А если я попрошу час вне клетки за еще один поцелуй, — сказала я, пот выступил на спине. — Мне нужна еда. Мне нужно хоть час ощущать себя смертной. И мне нужно поговорить с тобой.

— Никакого побега. Никакой жестокости ко мне. Не пытайся покинуть эту комнату, — предупредил он, но пылкий взгляд показал мне, что он тоже хотел этой сделки.

— Хорошо, — сказала я, и его улыбка вызвала во мне трепет.

— Давай поедим, — он указал на еду на подносе, как щедрый хозяин.

Я осторожно села на край кресла — я была в ужасном состоянии — схватила ближайший кусок сыра, но не донесла его до рта.

— Мне нужна соль, — сказала я.

Он искренне рассмеялся.

— Это миф. Тебе не нужна соль, чтобы есть нашу еду. Это не привяжет тебя к этому миру. Мы тебя привяжем, а не наша еда.

Я проигнорировала угрозу, закрыла глаза, пока с наслаждением ела сыр. Я была очень голодна. Когда я открыла глаза, он смотрел на меня как кот, глаза были огромными, радужки расширились.

— Вкусно? — бодро спросил он.

— Я так голодна, — я схватила горсть орехов и сухофруктов с полноса и засыпала все в рот.