Я не видела движения. Большие каменные тела закрывали вид. Но големы работали тихо, рычали и говорили только орки.
— Если Двор Кубков хочет нашу помощь, они должны дать лодки, которые не тонут, — процедил голос.
Писк наполнил уши.
— Даже крысы согласны!
Крысы! Мои глаза расширились. Для меня крыса была как медведь. Я отчаянно полезла в сумку и вытащила лук и колчан. Я надела колчан на плечо, подняла лук одним движением.
Сумка! Она ударилась об прутья, раскрылась от удара. Я поспешила туда, упала на колени и доползла остаток расстояния. Я закрыла сумку и привязала ее к прутьям.
Моя палатка рухнула. Только одна веревка еще была привязана к пруту, и ткань палатки спуталась с одеялом. Я попыталась отбросить палатку ногой в сторону, но крысы уже окружили клетку, пищали. Мой желудок сжался, когда одна из них легко проникла между прутьев и поднялась передо мной.
Для духовного зрения крыс был красными искрами и тенью, не крыса, а ощущение — живой писк.
Я вытащила стрелу и выстрелила как можно скорее. Крыс ударил передними лапами, я выстрелила снова. Зверь был слишком большим. Мои стрелы были маленькими. Мне не хватало сил. Это было как биться с гризли луком.
Я уклонилась от атаки. Успела.
Я вытащила еще стрелу из колчана, подвинулась. Стрела прошла грудь крыса насквозь, застучала об прутья на другой стороне.
Крыс встал на задние лапы и застыл, упал у прутьев.
Вокруг нас больше крыс с писком бежали из поднимающейся воды.
Я стиснула зубы, собрала стрелы, вытерла их об шерсть крысы.
Крысы окружили мою клетку, но один взгляд на их мертвого брата в моей клетке, и они решили обойти ее.
Я все еще была Охотницей. Я могла одолеть добычу. Я стояла над крысой, думая об этом. Я не была кричащей девчонкой, которую похитили. Я не буду сидеть в углу, сдавшись. Мне нужно было показать этим фейри, какой я была, как я показала Скуврелю. Я заслужила его уважение. В какой-то степени. Могла заслужить и их уважение.
— Угроза силы спасает от ее применения, — сказал мне отец, когда мне было четырнадцать. У него был полный колчан стрел и лук за спиной, три ножа были пристегнуты к поясу, а в руке была толстая палка. Он поправил колчан на моей спине. — Пристегни все ножи, какие есть.
Я так и сделала.
Когда мы пришли к другим воинам деревни у кладбища, все были вооружены как мы.
И, когда мы прошли на кладбище, трое мужчин, грабящих его, убежали от одного нашего вида. Мы весь день заново хоронили мертвых. Я не была против. Я могла работать весь день, не уставая. И мертвые заслужили уважения.