Может, я могла с ними договориться.
Мы не останавливались на отдых почти до рассвета. Они устроили лагерь в лесу на лугу с ловкостью обученных солдат. Орк, который нес меня, опустил мою клетку возле котелков с едой и сунул окровавленный кусок мяса между прутьев, словно я была зверем.
— Что это за мясо? — спросила я, но он только хмыкнул.
Я долго смотрела на него, пока орки готовили себе еду — больше мяса, зажаренного на открытом огне, с чаем, который пах как солодовый напиток.
Я была не так голодна, чтобы есть сырое неизвестное мясо, хотя ткнула его пальцем. Может, завтра оно меня привлечет. Но я сомневалась в этом.
Я осторожно расставила палатку, расстелила внутри одеяло. Дни и ночи без нормального сна сказывались. Я оставила палатку открытой, чтобы видеть, что происходило в лагере.
Перед тем, как пройти к спальным мешкам, орки бросили использованные котелки и тарелки рядом с моей клеткой. Это был мусор, который им приходилось носить с собой.
Что они не заметили, так это то, что один из ножей оказался близко к прутьям, и я могла дотянуться.
Я ждала часами, пока последний из них не захрапел, и женщина на страже ушла к дальнему краю лагеря. Я потянулась между прутьев и подтянула нож в клетку. Он был слишком большим, чтобы легко им махать, но он был металлом. И длинным. Я осторожно установила его между прутьев и стала пытаться подвинуть их с его помощью. Я не могла пролезть между прутьев, только голова помещалась, но это означало, что требовалось не так и много, чтобы я протиснулась вся.
Кто не попытался бы сбежать от кровожадных похитителей в куртках из кожи смертных?
Я знала, что пробыла там несколько часов, страж поменялся. Никто меня не проверил.
Не важно. Когда солнце стало садиться, орк-похититель проснулся. Я не смогла подвинуть прутья так, чтобы высвободиться. Я склонилась над ножом, уставшая, плечо болело, слезы раздражения текли по моему лицу, когда он нашел меня там.
Он со смехом вытащил нож, но, хоть его голос был низким и хриплым, его слова не были злыми.
— Ты еще не сломлена, букашка? Двор Сумерек любит крепкий дух. Так веселее ломать тебя.
Его слова еще звенели в моей голове, когда он привязал меня к седлу. Я забралась в палатку и уснула на своих одеялах, но сны были кошмарами о насекомых, пытавшихся сбежать из ловушки из липкого меда.
Когда я проснулась, было мокро.
Брызги попадали в клетку, привязанную к скамье в лодке.
— Тяни! Тяни! Тяни! — кричал голос, лодка дергалась и раскачивалась на волнах под темным небом.
Я встала в клетке.
— Лодка протекает! — зарычал кто-то. — Тащите, големы!