Некоторое время стояла тишина, а после Лаффе выдохнул:
– Жнец… Карающая Длань Мардука.
– Ага. И за те годы, что я служу ему, в лицо меня видели лишь избранные. Ты в том числе. И умоляю, давай обойдем стороной вопрос, как я здесь очутился.
На самом деле проникнуть в неприступную резиденцию криминального босса Герину труда не составило. Для этих целей он даже не использовал силу Глаза, так как боялся, что в столь густонаселенном городе носители дара встречаются значительно чаще, а значит, энергия Бездны будет выглядеть для них пожаром посреди гостиной. Вместо этого он воспользовался крышей соседнего дома, примыкавшего к дому Лаффе, а также своим умением скрытно проникать куда угодно. Двести лет – слишком большой срок, чтобы не стать истинным профессионалом в определенных сферах. Даже без магии.
– Но… я не понимаю! Со столицей у меня нет никаких конфликтов! Свой взнос я плачу исправно, и Мардук не мог быть мной недоволен!
– Успокойся, – Герин поднял руку, – я пришел сюда не для того, чтобы убить тебя. У меня есть просьба.
– Что может понадобиться от меня такому, как ты? – фыркнул Оран.
– Услуга. Мне необходимо, чтобы ты задействовал свои связи.
– С чего ты взял, что они у меня есть?
Столь грубую попытку увильнуть Герин оставил без внимания, да и Лаффе, поняв, как глупо звучат его слова, улыбнулся. Почти каждый в этом городе знал его имя, хотя вслух и не признавался в этом, а влиятельность преступного босса была притчей во языцех. Оран подошел к широкому столу, где покоились кипы документации и гроссбухи, а затем поинтересовался:
– Выпьешь чего-нибудь?
– Охотно. Что можешь предложить?
– Персиковое бренди. Хорошее пойло.
С этими словами Оран Лаффе достал из шкафа кувшин с тонким горлышком, вынул пробку и разлил крепкий напиток в два стакана из тонкого стекла. Поставил один перед гостем. Странник тут же пригубил угощение, а Лаффе удивился его беспечности. Конечно, травить посланника Мардука он не собирался, но ведь люди его профессии должны быть всегда начеку. А если бы в стакане был яд?
– Итак, чего именно ты от меня хочешь? – спросил Оран, внимательно поглядывая на гостя.
Уже спустя сутки после того, как Макс попал в сырую камеру, он начал ощущать, что сходит с ума. Его пожирали страхи, не раз и не два он кидался на решетку, матерясь и крича. Из убранства в его каземате была лишь солома на полу, через которую спина отчетливо ощущала холод, а также протекающее ведро и поломанный табурет. Но больше всего пугал абсолютный мрак, в котором приходилось находиться в любое время суток. Ради узников никто не жег свечей, а окон в подземелье не было.
Когда среди холода и непроглядной тьмы в углу начинали шевелиться крысы, Максим чувствовал себя хуже всего. Дрожал, хныкал, звал на помощь…
Но его никто не слышал. Для этих людей – проклятых средневековых извергов! – он был злоумышленником и, скорее всего, еретиком. Дознавателям хватило десяти минут общения с ним, чтобы понять, что их пленник – довольно странный. Оно и понятно. Макс был не в силах ответить ни на один их вопрос. Все, что он знал, так это язык, и никакой информации о Землях Скарга. Лишняя болтовня могла привести его в петлю, а потому он решил закрыть рот на замок, как рекомендовали американские фильмы. Мол, ни слова, пока не явится адвокат.
К сожалению, такой метод не возымел эффекта. Разозленные дознаватели просто избили Панина, причем он вскоре понял, что подобное здесь в порядке вещей. Уже в камере студент обнаружил, что у него сломаны нос и несколько пальцев на руке. Напоследок изуверы сообщили ему, что, как только в управу явится кто-то из братьев-инквизиторов, он запоет как миленький.
Надежда оставалась на Герина, но она таяла с каждым прожитым часом. Да и кто, собственно, он такой? Добрый волшебник из сказок? У странника, вероятно, свой путь, а Макс не мог предложить владельцу Глаза ничего такого, что тот бы не смог заполучить сам.