Проверить содержимое рюкзака я решила уже после того, как выберусь наружу. Все равно менять одежду, согнувшись в три погибели, было не удобно, да и тоннель был неожиданно теплым и сухим. А вот складной нож, прикрепленный к одной из петелек, я предусмотрительно сняла. Вдруг понадобится. Благо, выбирать путь не пришлось. Дорога была одна, хоть и с бесконечным количеством поворотов. И перед каждым из них в идеально гладком камне пола красовался Хорельский символ остановки — человек, погруженный ногами в камень.

Свет проникал сверху, сквозь ровные круги, прорезанные в камне. Думать о том, с помощью каких технологий все это было построено, сейчас не хотелось. Слишком много ненужной информации и ложных сведений мне вбивали в голову с детства. Сначала я хотела окунуться в эту атмосферу нетронутой древности. И уже после, уверена, пойму, что к чему.

Когда на меня пахнуло прохладой, я поняла, что увижу выход за следующим поворотом, и оказалась права. В идеальном квадратном проеме я поймала солнце, которое как раз пряталось за горой, которую я только что пересекла. Увиденное напоминало ожившую фотографию: вода, льющаяся с каменных уступов, кривые сказочные деревья с подушками мха, извилистые лианы, свисающие с высоты облаков, и гигантские валуны странных, будто усеченных вручную форм. Если здесь и ступала нога человека, это было явно сотни лет назад, настолько непроходимой казалась эта местность. Но, изучив карту, обнаруженную при входе в город, я точно знала, что справа через лес есть дорога.

Казалось, здесь сам черт ногу сломит, но я бежала, шла, ползла, лишь бы скорее оказаться на площади. И как только я сделала шаг из чащи в квадрат, выложенный черным камнем, место вздрогнуло, гул разнесся между строений, а мой взгляд упал на центр площади, где возвышался символ Хранителя местности — человека, обнимающего сферу. В таких условиях хочешь-не хочешь, а задумаешься о правдивости мифов. Все затихло так же молниеносно, как и возникло.

Я похлопала себя по щекам, чтобы собраться. За несколько минут, оставшихся до того, как тьма поглотит город, я должна была найти место для ночлега. А бояться времени не было. Подобные места всегда пугают своей энергетикой. Древние точно умели определять зоны, на которых стоит строить свои храмы. Жаль, что эти знания были утеряны. Или тщательно скрываемы от нас. И к этой версии я склонялась больше. Зато теперь, попав в это сакральное место, я могла начать писать новую историю.

Голубоватое свечение, начавшее прорываться из-под скульптуры Хранителя, поманило подойти ближе. Всего минуту назад его не было, и не факт, что оно не исчезнет так же внезапно. А ведь я должна увидеть это!

Поправив тяжелый рюкзак, я медленно пошла к статуе, а она на моих глазах стала меньше. Будто ее нижняя часть утонула в камнях, как на символе остановки. Я замерла, и посмотрела под ноги, пытаясь рассмотреть скрытые механизмы, но ничего особенного так и не увидела.

Переложив нож в левую руку, потому что правая вспотела, я сделала еще один шаг, не сводя глаз со статуи, и она еще немного ушла под землю, а свечение усилилось. Я не верила своим глазам. С каждым метром, пройденным мной, статуя становилась ниже и ниже, пока на поверхности не осталась лишь верхняя часть скульптуры хранителя, держащего сферу. Свет, вырывающийся из глубины, ярко освещал ее, делая прозрачной, давая возможность разглядеть внутри нее символ жизни — эмбрион человека.

Забыв об осторожности, я сделала еще один шаг, и эмбрион ярко вспыхнул. Я инстинктивно зажмурилась, прикрывая глаза руками, и, когда резь в глазах стала утихать, очень надеялась, что это сияние стало слабее, а не я ослепла.

Постепенно открывая глаза, я сначала не поняла, что вижу перед собой, но через несколько секунд смогла различить лестницу, ведущую вниз, под площадь. Эмбрион в руках статуи Хранителя, стоявшего передо в полный исполинский рост, так и продолжал сиять, только теперь на нем была четко различима надпись.

Несколько раз я прочла ее, пытаясь вникнуть в смысл символов, и каждый раз у меня получалось одно и то же. Знаки были подобраны так, что иных значений быть не могло.

«Войти без приглашения, значит вверить свою судьбу в руки Хранителя Врат, подчиниться по доброй воле. Умереть для мира, родиться для иной жизни. Стать рабом, стать богиней. Перешедшим черту обратной дороги нет»

Ну что ж, посмотрим!

Улыбаясь своему везению, я нащупала фонарик в правом кармане рюкзака, не глядя, достала его, и подсвечивая путь, сделала первый шаг.

— Ни-че-го! — только услышав, как дрожит мой голос, я поняла, что слишком уж волнуюсь, но останавливаться, а тем более возвращаться мне не позволила бы моя совесть.

Стоя одной ногой на ступени, я посмотрела назад, на площадь. Ну вот же, черту пересекла, и ничего не произошло. Можно идти дальше.

Я спускалась долго, все время поглядывая назад, пока тусклый сумеречный свет снаружи совсем не исчез. Но в ту же секунду и мой фонарь погас, оставляя меня в кромешной тьме.

Сердце больно ударило, а спазм сжал горло.

— Ничего страшного, — бубнила себе под нос, пытаясь успокоиться, — ведь говорили, что техника сбоит.

Машинально я стала ощупывать рюкзак, чтобы найти химические фонарики, и пока дрожащие пальцы доставали тонкую палочку, снова почувствовала чье-то присутствие.