Дункан ухмыльнулся:

— Трудно не согласиться. Но насчет отца ты права. Я его не убедил, но у меня в запасе есть еще один аргумент.

Джинни повернула к нему голову, и у Дункана перехватило дыхание. Прелестное дитя! А с мокрыми волосами, разметавшимися по плечам, ее можно принять за морскую нимфу или русалку.

Он мучительно хотел прикоснуться к ней. Провести ладонью по нежной щеке. Наклонить к ней лицо и прижаться губами к ее губам. Он хотел ее сильнее, чём когда-либо чего-либо в жизни.

— Что за аргумент? — спросила Джинни. Дункан посмотрел ей в глаза.

— Может быть, союз через брак.

Она взволнованно вглядывалась в его лицо, словно искала какой-то скрытый смысл в его словах.

— Что ты имеешь в виду?

Волнение в ее голосе придало ему храбрости.

Он хотел сказать ей все, что было у него на сердце. Что с первой минуты, как он увидел ее, понял, что она предназначена ему. Что никогда ничего подобного не чувствовал. Что она принесла надежду и радость в его жизнь, посвященную до этого лишь служению долгу и честолюбию.

Он взял Джинни за руку. В его руке ее ладошка была такой маленькой и нежной. Конечно, еще слишком рано… но тут он словно со стороны услышал свой голос:

— Ты выйдешь за меня замуж?

Сердце, дыхание — все замерло в ожидании ответа, в ожидании хоть какого-то знака…

Казалось, что жизнь его качается на тонкой грани, готовая упасть или воспарить в зависимости от ее решения.