Где-то в глубине души я очень сильно надеялся, что всё это всего лишь чья-то плохая шутка, сплетня, пущенная чьим-то грязным ртом. Грейнджер покричит на меня за то, какой я негодяй, раз пустил эту мерзкую историю в обиход, я попрошу прощения. Заставлю всех заткнуться, буду пай-мальчиком, и заставлю её со мной встречаться, на добровольных началах, разумеется.
Стены Хогвартса пахли благородной старостью и сыростью, они сменяли друг друга резкими поворотами, а мой запал начал медленно спадать. Место неуверенности занял страх.
А что, если всё это правда?
Я уже готов был повернуть назад, направиться в подземелья Слизерина, но тут случилось нечто, что нарушило мои планы.
Я буквально столкнулся с Грейнджер на повороте в пустынном коридоре. В нос ударил едва уловимый запах её духов – что-то от цитрусовых и яблок с корицей – а потом в голову пришло осознание ситуации.
На пару секунд я завис, смотря в её глаза, в которых нарастал испуг.
«Чёрт, так не должно быть. Что сделать? Что сказать?»
- Отпусти меня, Малфой! – надломленным голосом прорычала девушка, что больше было похоже на защитный рык маленького зверька перед большим хищником.
И только потом я осознал, что, когда она врезалась в меня, я на автомате схватил её за локоть, не давая упасть назад.
- Гр… Грейнджер, подожди. Нам надо поговорить! – Выпалил я, чувствуя, что пальцы буквально закаменели, и отпустить её при всём желании будет тяжело.
Отрезвила меня сильная боль в паху, я отпустил её и согнулся пополам.
Мерлин его дери, как же это больно! Вы даже представить себе не можете, к этой боли привыкнуть нельзя. Перед глазами заплясали белые огоньки.
- Ещё раз ко мне подойдёшь ближе, чем на метр, я использую на тебе непростительное, - дрожащим голосом сказала Гермиона, и до меня сквозь пелену донёсся звук её удаляющихся шагов.
Поговорили…
Когда немного полегчало, я постучал сначала одной пяткой по стене, а потом другой. Невообразимым образом это помогало. Правда, лучше всего помогало, когда кто-то другой стучит по пяткам. Я так пару раз неудачно падал с метлой.
Когда боль уже не сковывала, я выдохнул, аккуратно потёр ушибленное место и распрямился.
Это плохо. Нет, удар в пах я, несомненно, переживу, это не смертельно. Но в моё время Грейнджер никогда не реагировала так, как загнанный зверь. Лишь единожды она ударила меня – это была месть, ярость, гнев. А тут – самозащита…
Это омрачало мой настрой до невозможности. И мои шансы на вторую попытку с Грейнджер медленно приближались к нулю. Стоило ли умирать тогда при таком раскладе и воскресать вновь?
***
Гостиная Слизерина была такой же, как я её запомнил в самые лучшие и яркие времена. Зелёные мрачные тона, изыск и искусство. Кровавый Барон медленно летал возле окон, пребывая в величественном раздумии.