- Она отказалась выдвигать какие-то обвинения, ровно как и давать какие-то подтверждения слухам.

- Видите, - парировал отец, - всё это не более чем слухи.

- Что-то слишком много слухов о Малфое младшем! – злобно рыкнула мать Поттера.

- И тем не менее, - протянул Снейп, - как мы видим, именно этот случай – всего лишь досадное недоразумение.

- Вы называете досадным недоразумением, - ого впервые вижу, чтоб Маккгонагал повторяла манеру говорить Снейпа, даже пусть это были два последние слова, - тот факт, что мистер Малфой чуть не изнасиловал Гермиону Грейнджер?

- Или и правда изнасиловал, что ещё хуже, - добавила мать Поттера.

- Я, что? – переспросил я, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. – Я не мог…

«Ведь правда же не мог?»

- О не прикидывайтесь, мистер Малфой! Это серьёзное дело! Альбус, - обернулась декан Гриффиндора к директору, - это уже не просто словесные баталии на почве чистоты крови, это посягательство на телесную неприкосновенность.

- Я понимаю, Миневра. Но, не имея ни пострадавших, ни свидетелей, ни улик, мы не можем рубить сгоряча. Миссис Поттер, Лили, - обратился он к главе попечительского совета, - действительно, слова вашего сына о том, что мисс Грейнджер замкнулась и начала себя вести немного не так, не могут быть приняты во внимание. Сожалею. Но мы не можем заставить её пройти какое-либо освидетельствование без её согласия…

Пока Дамблдор говорил, мне становилось только хуже. Перед глазами почему-то стала картина плачущей Гермионы там, в комнате Малфой-мэнора. Мне тогда было самому больно. Но храбрости что-то изменить не хватило. Я был всего лишь дрянным мальчишкой, запуганным могуществом змееподобного Лорда и его приспешников.

От мысли, что я, моё тело, могло заставить Грейнджер страдать, мне становилось ещё хреновей, чем от воспоминаний о пытках Беллатрисы.

Я всё ещё боролся с тошнотой, когда мы вышли из кабинета директора. Все присутствующие, за исключением Маккгонагал, которая осталась у старика, всё ещё споря с ним о чём-то, разошлись молча.

- Не знаю, что там произошло, и опустился ли ты до того, чтоб замараться о грязнокровку, - прошептал мой отец, наклонившись ко мне, - но впредь держи свой член в штанах. Грязные пристрастия – это одно, но размешивания крови в бастарде я не потерплю. К тому же, нам сейчас скандалы ни к чему, ты сам знаешь, почему.

- Да, отец, - ответ вылетел совсем на автомате. Я не слышал, сказал ли он ещё что либо, а просто пошёл вдоль по коридору. Как-то слишком много навалилось на меня за одно короткое утро, и я не знал, что с этим делать. Но одно я знал точно.

«Нужно срочно разыскать Грейнджер».