Звучало не так страшно. Кивнув, поспешила за секретарем ректора Лунн в кабинет Клауса Ранхара. В качестве кого выступал мужчина (имя, мне подумалось, принадлежало мужчине), раз вызвал к себе в кабинет? Какой-нибудь завуч или охранник, которому нужно расписаться в журнале по технике безопасности? Даже в знакомом документе, но в магическом мире подписываться боязно. Змей упоминал об иллюзиях, и я не хотела быть обманутой одной из них.
Отличить одно сооружение от четырех других не получалось. Разве что этажность каждого различна. Заметив отличие, пообещала себе обязательно запомнить, какое из сооружений что в себя включает. Зато, когда Глория провела меня в одно из них — самое высокое из пяти, — то сразу узнала, не административное. Внутри стены облицованы зеленой монолитной доской, напоминающей старые школьные доски для письма мелом.
Как и предполагала, познакомиться мне пришлось с мужчиной, не похожим ни на кого, кто мне встречался в этом мире. Широкоплечий, с квадратной челюстью и черными кудрявыми вихрами он более чем выделялся из светловолосой толпы магов. Серьезный прищур светлых глаз, дважды рассеченная правая бровь создавали внушительный образ преподавателя, и снова не ошиблась в предположениях.
Клаус Ранхар кивнул Глории, отпуская ее, а мне уверенным жестом указал на кресло, идентичное креслу в кабинете ректора Лунн. Присев, поставила сумку слева и положила сверху нее куртку, сняв с талии. В ожидании тянулись долгие минуты, медлительность мужчины вынуждала нервничать. Поежившись, поигрывала кнопками фитнес-браслета, оставшегося без подмоги в виде приложения на смартфоне.
— Хельга Фиар, — скупо произнес мужчина, отложив дела. — Меня зовут Клаус Ранхар, и видеться мы с вами будем часто.
— Вы… преподаете основную дисциплину? — предположила, опустив руки на подлокотники и выпрямив спину. Под тяжелым взглядом нервничала, не выдерживая напряжения. — Тогда я рада с вами познакомится.
— Я отвечаю за дисциплину, порядок и безопасность на территориях Огненной Академии, — объявил мужчина, и меня как парализовало. — На моей памяти, принесшие беду в первый день адепты часто попадают ко мне в кабинет.
— Вы же понимаете, я не специально — вжав голову в плечи, испуганно отвела взгляд. Раз я сама вымокла, то книги на соседних стеллажах тоже могли пострадать. — Если бы я знала, ни за что на свете не подошла к стеллажам и ничего не трогала.
— Все вы не специально, — сказал, как отрезал начальник охраны. Или он завуч по воспитательной работе? — На первый раз отделаешься выговором, записью в личное дело и уплатой штрафа за порчу библиотечного имущества. На второй раз поставлю на учет. На третий… вылетишь из академии птичкой.
Подсказывало, вылетание не включает в себя обратное путешествие на Черной Молнии в место, откуда меня бесцеремонно похитили. Уплата штрафа ляжет на плечи Клео, как на моего якобы старшего брата. Нельзя злить куратора, нельзя. Зачем взяла книгу, догадываясь о ее магическом наполнении? Ничего бы не трогала — ничего бы не случилось. Что делать? Нужно срочно что-нибудь придумать толковое.
— В библиотеке я была не одна! — удержаться от вскрика трудно, но сохранить надменное, как у Клео, выражение лица получилось. — Так почему же здесь я одна? Почему вы допрашиваете и наказываете исключительно меня? Не будь у надлежащих событий второго участника, ничего бы не произошло.
Клаус Ранхар поднял голову. В его светлых глазах сквозило недоумение. Он удивился тому, что я собиралась сдать пособника? Так Змей мне не друг и никогда им не будет. Он мой враг. Почему должна заботиться о его спокойствии и чистеньком личном деле? Собравшись с мыслями, выдала как на духу и про хамское поведение Змея, и про его грубость, включая фамильярное обращение. Мелочь, а приятно!
— Позвольте заметить, удивлен, — сказал Ранхар, как только рассказ завершился. — Обычно адепты держатся друг за друга. Готовы взять на себя чужую вину.
— А если однажды он меня изнасилует? Мне тоже взять его вину на себя?
Подустав, облокотилась на спинку кресла, утонув в нем. Обычно именно так поступали везде и всегда: сначала в преступлении обвиняли жертву и только после того, как жертва настояла на своем, начинали расследование произошедшего по остывшим следам. Некоторые не откроют дело, пока не получат бездыханное изуродованное тело, расчлененное на энное количество частей.
— Не драматизируйте, — Клаус Ранхар черкнул подпись на листе, который заполнял минут двадцать, и подозвал меня к себе. — Подпишите здесь.
— Я не буду ничего подписывать, — отказалась, не шелохнувшись. — А вдруг вы меня в рабство продаете? Или на органы? Прошу прощения, но жизнь мне более чем дорога.
Мужчина разозлился, переломив писчий прутик в двух местах. Перегнула палку? Но ведь ничего плохого не сказала. Просто отказалась подписывать незнакомый документ, который не видела ни разу. Как можно подписывать бумажку, на которую запросто могла быть наложена иллюзия? Вряд ли смогу распознать даже самую простенькую из существующих.
— Подпишете, — твердо заявил Клаус Ранхар. — Иначе будете сидеть здесь столько, сколько вам понадобится для осознания собственной вины и бестолковости.
— Хорошо, — кивнула. — У нас с вами все Испытание Огня впереди. Еще чуть меньше сорока часов, если не ошибаюсь?