— И смехом, — послышался весёлый баритон позади. — Присоединиться не желаете? Обольём бесплатно.

Я обернулась. Рядом стоял Артём, мокрая белая рубашка облепила торс, шорты — ноги, с носа и коротких волос капает, уверенная улыбка во все тридцать два.

— Нет, — попятился дядечка. — Я просто убедиться...

Артём закрыл створку ворот, положив ладонь в миллиметре от моей. От этого почти касания моё сердце ухнуло, а в теле что-то закоротило, пульсируя с искрами внизу живота. Я поторопилась отступить.

— Минутка юного террориста окончена, — сказала я и смутилась.

Аква-битва завершилась так же быстро, как и началась. Все смеялись, кроме Миланы, у которой потекла тушь. Мне даже стало её жалко. Однако в душе возникло ощущение праздника, на дорожках сверкали под солнцем лужицы, на газонах и у веранды впору было лягушек разводить.

Довольные йоги пошли за полотенцами, только Артём никуда не торопился. Его глаза смотрели прямо в мои и смеялись. Я забрала у него из рук шланг и с самым деловым видом начала его сворачивать, словно это было жизненно необходимо... Впрочем, мне и в самом деле категорически требовалось отвернуться и не смотреть на этот облепивший торс белый трикотаж, на широкие плечи, сильные руки и блестящие глаза. Подумаешь, мокрый мужчина! Я сворачиваю шланг. Я шланг сворачиваю. Шланг я... Тьфу!

Я снова будто бы случайно глянула на него, одёрнула себя и пошла, наматывая шланг на руку, по дорожкам, как Тесей по нити Ариадны, лишь бы подальше. Я ответственная, и у меня шланг, и мысли о том, что моей кожи тысячу лет не касался мужчина тут ни к чему! Совершенно ни к чему!

Шланг был бесконечным, а сад запутанным, не хуже пещер Минотавра. Уже в шаге передо мной высился увитый зеленью забор, я обернулась и поняла, что всё это время Артём шёл за мной и откровенно пялился. Это его игривой полуулыбкой мне прожигало спину, плечи и ямочки под коленками, и растворяло мозг. И вдруг до меня дошло: да ведь я же тоже мокрая насквозь! Даже тонкий джинс облепил меня так же, как и его! И этот наглец тащится за мной, как кот за колбасой на верёвочке! О, нет...

Я засуетилась, споткнулась, угодив ступнёй в хитросплетения барвинка в конце дорожки и полетела вперёд. Артём прыгнул меня ловить, я выронила шланг и вытянутыми, как Петрушка, руками уперлась в увитый зеленью забор. Тот поддался, и мы с Артёмом вместе упали в какой-то проём. Бетонный пол встретил нас недружелюбно.

— Ой! — вскрикнула я, больно ударившись плечом. Непонятно, почему я не приложилась о него головой.

— Чёрт! — вторил Артём.

Шланг произвольно закрутился вокруг наших ног, наши коленки оказались совсем рядом. Коснулись. Горячие. Я забыла, как дышать. А изумлённый падением Артём глянул мне за ухо и... рассмеялся.

— Никогда ещё Штирлиц не был так близко к провалу! Тебе больше нечего скрывать!

Он выпустил меня и сел, потирая плечо, на которое пришлась моя голова при падении. Я тоже села, красная, как рак, и обернулась.

Мы были на пороге подсобного помещения, и здесь стояла не только большая стиральная машинка для профессионалов, но также посудомоечная, сушилка, две гладильные доски, два утюга, стеллажи с бытовой химией, швабры, вёдра, щётки и, кажется, морозильная камера. Артём хохотал.

Отчего-то я почувствовала себя уязвлённой: он мог посмотреть мне в глаза, а разглядел только бытовую технику! Буржуй и эксплуататор!

Но вслух я сказала только:

— Вуаля! Кто нашёл, тот и пользуется. Это был квест.

Встала и ушла гордой походкой в закат, точнее, прихрамывая, — в каморку под лестницей. Зато очень гордо!