Дорогу внизу даже не видно.

Дерево, опутанное сухими ветками — толстыми, тонкими. Похожи на паутину.

Выпрыгиваю и теряюсь в его мертвой кроне.

Хруст ломающихся веток.

Небо.

11

Я — непутевый брат Мидаса.

Все, к чему я прикасаюсь, умирает, даже не превратившись в золото.

Я — дон Кихот, чья Дульсинея давно мертва, а у меня не хватает мозгов признать даже это.

Санчо Панса лежит с дыркой в голове.

Все ребра отбиты.

Но, все равно, вперед, вперед! Навстречу приключениям!

Старая мельница крутиться, вер… Старая?

Она до ослепительного блеска натертой обшивки новая.

Работает, как по маслу.

Я — красная шапочка, сменившая свой яркий головной убор на угольно черную фетровую шляпу. Я иду сквозь темный-темный лес, несу в корзинке пистолет, а в каждом кусте может скрываться Страшный Серый Волк без одной лапы.

Я — Шерлок Холмс, похоронивший доктора Ватсона, переживший без проблем падение из Рейхенбахского окна высотного дома.

И который работает на Профессора Мориарти, не состоя при этом ни в каком профсоюзе.

И который, прихрамывая, плетется по заснеженной дороге, кладбище, полное гаражей-мавзолеев.

Я — Улисс, бредущий неизвестно куда, неизвестно зачем.