У Фортуны, правда, очень, ОЧЕНЬ хорошо развито чувство юмора, не находите?

Порывшись в бардачке, я нашел ровно шесть пуль — как раз столько, сколько вмещает барабан моего револьвера. Устаревшее оружие. Как раз для меня.

Окоченевшими пальцами пытаюсь вставить пули. Падают на сиденье, теряются в складках пальто. Тороплюсь — в любой момент может выскочить этот демон. Я не боюсь за себя — так‑то я бы с удовольствием пригласил бы его на чашку чая или кофе (не знаю, к какому типу людей он принадлежит), но я не могу позволить себе такого в данную минуту. Я должен докопаться до истины.

Покончив с пулями, я снова залез в бардачок, вдруг еще что‑нибудь найду?

Ага.

Удача или рок?

С отвращением, словно я увидел нечто не то что бы мерзкое, а скорее оскорбительно, я захлопнул бардачок, но я не спешил убирать пальцы, и я все еще чувствовал этот прохладный матовый пластик.

А колбочка‑то там.

За окном деревья, снег, посмотри на них, разве не прекрасно? Он такой белый, ночь такая черная, луна такая желтая, боль такая сильная.

Надо бы пристегнуться и ехать, ехать, ехать. Крутить баранку, попробуй, покрути ее, ха-ха, как смешно она крутится, а знаешь, что еще смешно? Когда люди постоянно оттягивают неминуемое, выбиваются из времени. Войди уже в настоящее и вколи себе эту штуку, прямо в артерию.

Испарина, учащенное дыхание, все становится каким‑то черно-белым фильмом с ужаснейшей расфокусировкой.

Улицы становятся извилинами на коре головного мозга Господа нашего Бога всевышнего, создавшего человека по образу и подобию своему. А что мы создали в ответ?

Deus ex machina.

Чувствуешь иронию? Хватит, хватит, хватит.

Нога начала подергиваться, я как будто уже давил на педаль, но на самом деле не мое тело не двигалось ни на миллиметр.

Я не успел заметить, как рука заползла в карман.

Не думай, просто действуй.

Я — Алиса.

Съешь меня.