Чтобы колонизация Южной Титаники проходила в нужном ключе, стали отбирать из местных жителей добровольцев и детишек для отправки на обучение в Звёздный. Подарки в виде железных изделий упрощали данную задачу. Плюс к этому нашли целое племя, состоящее из одних женщин (отсюда и название реки — Амазонка). Они оставляли у себя только родившихся девочек, а мальчиков отправляли к отцам. Но вместо отца мог выступить любой мужчина. Короче, в плане интима у русичей проблем не было. Правда, по поводу интима у Константина произошёл неприятный разговор с супругой. Жанна Егоровна без лишних эмоций, но достаточно твёрдо заявила, мол, в командировках он бывает чуть ли не годами, а она женщина ещё молода и организм своего требует. Поэтому, чтобы между ними не было ненужных недоразумений, пусть адмирал знает, что она время от времени станет прибегать к услугам любовника. Конечно, слышать подобное от жены неприятно… Но Константин её прекрасно понимал, тем более сам — не без греха. Уж в ком-в ком, а в ночных прелестницах у него недостатка не было. Единственное, о чём он попросил супругу, чтобы ни имена любовников, ни слухи о её похождениях не стали достоянием гласности. А ему тем более этого знать не хочется. Зато, пока адмирал готовился к экспедиции и имел возможность практически каждую ночь проводить с женой, интим у четы Башлыковых отличался завидным постоянством. В результате чего министр по кадрам "залетела" в третий раз. Когда эскадра из четырёх кораблей уходила к берегам Бразилии, Жанна Егоровна находилась на четвёртом месяце беременности.

Император тоже оказался на высоте… 9-ого января 1478 года Анастасия Михайловна Черныш родила наследника Южной Империи. Мальчику дали имя Андрей. А русичи до сегодняшнего дня ещё дважды побывали на родине императрицы. Первый раз дон Руслан повёз обратно русское посольство. Возвращалось оно вначале, как и прибыло — через Египет и Средиземное море, где их встретил Даниил Змееловцев, побывавший до этого в Алжире, чтобы обменяться с Шерифом товарами и новостями. А новости были интересными. Португальский принц Жуан дал понять своим морякам, что нападения на мусульманские торговые суда, а так же прибрежные городки северной Африки угодны Богу. Главное — не забывать делиться прибылью. Даниилу повезло, на его суда, состоявшие из торгового дау "Три розы" и два военных "Сокол" и "Кречет", никто не напал. Забрав в Александрии посольство, а так же сотню корабелов из Индии, которых нужно было доставить в Архангельск, он повёл корабли в сторону Гибралтарского пролива. Так как русичам требовалось продемонстрировать московскому посольству свою мощь, а Господь Бог от морских сражений пока миловал, то адмирал приказал капитану следовать по Средиземному морю так, чтобы вынудить хоть кого-нибудь на нападение. И оно не заставило себя ждать. Правда, несколько с другой стороны… Где-то посередине между Критом и Мальтой их атаковали четыре венецианских галеры. Но кто это, узнали несколько позже, после того, как удалось разобраться с нападающими, которые стремились сблизиться любой ценой. Вскоре стало понятно — почему… Когда на покоцанные шрапнелью галеры отправили лодки с призовыми командами, то одну из них чуть не сожгли на подходе. Самый ближний "пират" огрызнулся струёй пламени, как из огнемёта (сифонофор). Несколько моряков получили ожоги. Руслан от этого зрелища был в шоке. После чего решил, пусть Павел Андреевич тоже разрабатывает огнемёты. Такое оружие пригодится против любого врага, хоть на суше, хоть на море… В общем, пострадавшая лодка резво побежала обратно, а с "Кречета" по упрямцу дали ещё залп…

Всех выживших пиратов адмирал допрашивал по отдельности и без посторонних ушей в виде московских послов, ибо незачем им знать лишнего. Причина нападения оказалось банальной — конкуренция. Русичи в Египте заимели слишком большое влияние, плюс по Средиземному морю начали плавать непонятные кораблики с дорогими товарами. Одни меха, подаренные мамлюкскому султану, чего стоили!.. И это не говоря про зеркала и другие вещи… Короче, взяв с пленных письменные показания с признанием вины, адмирал приказал всех повесить. Если бы нападавшие оказались мусульманами, то он бы после морального внушения их отпустил (политика), а тут, считай, напали свои. Казнь была демонстративной, чтобы и моряки видели, как адмирал мстит за них, и московское посольство знало, что с русичами шутки плохи. Заодно Руслан избавился от ненужных свидетелей. Пусть те, кто послал пиратов, мучаются неизвестностью. Самое обидное во всём этом — трюмы галер оказались практически пустыми. Скудную военную добычу адмирал почти полностью раздал морякам, а корабли приказал аккуратно затопить, чтобы без пожаров и дыма, которые видны издалека… Больше подобных эксцессов не происходило. Лишь природная стихия оставалась привычным врагом для путешественников.

В устье Северной Двины караван зашёл 23 августа 1477 года. Вскоре показался Михайло-Архангельский монастырь. Оставленные здесь строители сделали за два лета вроде бы и не мало, а с другой стороны — как-то не очень. Вот что имелось в наличии на момент прибытия кораблей… Во-первых: составлен чёткий и наисовременнейший план будущей крепости с учётом всех особенностей данной местности. Во-вторых: найдена хорошая глина и построен заводик по изготовлению кирпича. В-третьих: установлены несколько мельниц и печей для производства цемента. В-четвёртых: выстроен просторный и удобный причал для швартовки разнообразных судов. В-пятых: заготовлено большое количество древесины, как для постройки кораблей, так и для строительства в целом. В шестых: заложен фундамент под верфи на два ангара. Всё!.. если не считать пару продолговатых кирпичных амбаров и тёплую казарму на сто человек, тоже выстроенную из кирпича. Стекло для окон каменщики варили сами. Правда, вышло оно сильно мутным, сказалось незнание технологии.

Боярин Яков Захарьевич Кошкин-Захарьин строителям не мешал, лишь всё аккуратно записывал, чтобы потом доложить Великому князю. А ещё принялся рьяно заниматься поборами, стараясь под разными предлогами выудить у местных охотников побольше мягкой рухляди, зная, что русичи дадут за неё хорошую цену. Из-за этого вошёл в конфликт с монастырской братией. Тем очень не понравилась его активная деятельность, поэтому они старались учинять мелкие пакости. Только в результате больше страдало строительство крепости. В попытках засунуть свой нос в каждую щель и выяснить: что, да как, да почему — они тормозили любое маломальское дело. Это монахи в первое лето не смогли толком объяснить, как сильно по весне разливается река, каждый раз сомневаясь в собственных же словах. Поэтому многие начинания перенесли на следующий год.

Руслан Шамов, оценив имеющийся результат, договорился со строителями, чтобы они поработали ещё годик. Ради этого он выделил свои собственные деньги Афанасию Никитину, который уже месяц, как дожидался в Архангельске корабли из ЮАР. Адмирал попросил купца снабжать рабочих всем самым лучшим и необходимым. Тогда Никитин тоже принялся упрашивать дона, чтобы и других помощников не забирал. Дел много, а сделано — мало. Завод на Емце только-только начал давать продукцию. Вокруг него построили деревянный острог, который планировалось со временем заменить каменным, но умелых специалистов ещё катастрофически не хватало. Поэтому адмирал согласился с доводами купца — отложить возвращение моряков на год.

А ещё оставались люди в Москве. Прежде чем убыть на родину, они должны были ввести в курс дела прибывших им на замену специалистов. В Звёздном подготовили три десятка человек, которым в течение пяти лет придётся заниматься делами Южной Империи в Москве. Среди них два радиста, пять специалистов по строительству, два врача, десяток солдат охраны, три сотрудника безопасности, пять торговцев, три агронома. Все приехали с жёнами — требовалось обжить громадное подворье. Ко всем этим людям следует добавить книгопечатника, которого Константин обещал Ивану III. Звали его Модест Фихте.

В общем, уплывать Руслану домой выпало сильно налегке. Из людей обратно никого не забирали, даже переселенцев не было, правда, Афанасий Никитин обещал, что в следующем году будут обязательно. Плюс ко всему, сильно опустели трюмы кораблей. Фёдор Васильевич Курицын вёз в Москву богатый груз… Листовую медь, первоклассную сталь в брусках, сахар, специи, мыло, бумагу. Вдобавок к этому две тонны серебра в слитках, сто килограмм золота, порох, свинец, олово, рулоны разноцветного щёлка и пятьсот листов оконного стекла размером тридцать на пятьдесят сантиметров. А ещё тридцать тонн всевозможного груза должен был доставить в Москву Афанасий Никитин. Оно предназначалось для русичей.

Что же адмиралу доставалось взамен? Порадовало большое количество меха, который сортировали в бочки. В каждую помещалось от трёх до двенадцати тысяч шкурок. Всё зависело, от того, кому они принадлежали. Беличьи были самыми мелкими. Кроме мягкой рухляди увозили бочки с поташом, икрой, мёдом и воском. Потом шли тюки с пенькой. В принципе, весь этот товар особой тяжестью не отличался, даже не смотря на то, что его дополнили семенами и саженцами различных растений, например мешки с желудями и шишками. Это уже свои выполнили задание министра сельского хозяйства. Ну, и конечно, был пополнен запас продовольствия, после чего корабли покинули гавань Архангельска и отправились домой.

Возвращались нигде не задерживаясь и через Атлантический океан. Между островами Кабо-Верде и Мавританией встретили три португальских каракки. Направлялись они в сторону Гвинеи. Пока "Сокол" оберегал "Три розы" и контролировал окрестности, "Кречет" атаковал непрошеных гостей. Не смотря на наличие пушек, оказать какого-либо серьёзного сопротивления они не смогли, что позволило кораблям ЮАР значительно пополнить свои трюмы разнообразным товаром и новыми рабами. Опустошённые каракки аккуратно пустили на дно. Чтобы ими управлять — не хватало людей, да и большой ценности они не представляли. Как выразился адмирал: "Мне такие галоши ни к чему". Матросы дружно согласились. 28 декабря 1477 года русичи вернулись в Звёздный.

В апреле следующего года Даниил Змееловцев повёл караван из шести судов уже без адмиралов. "Слон" и "Носорог" служили в качестве конвоя для четырёх торговых дау. Первые остановки произвели в Нигерии и Гвинее, где обновили гарнизонные составы Юрьевска и Троицка (так назвали форт в Нигерии), а так же забрали из крепостей всё ценное, что там накопилось. После чего два торговых дау пошли обратно в Звёздный. Пока основная часть каравана делала остановки, "Слон" под руководством капитана Носорогова отправился в Алжир. Требовалось навестить Шерифа, подкинуть кой-какого товара и обменяться новостями. Оставшиеся три судна, шедшие в Архангельск, он догнал на широте Лиссабона. Правда, держались корабли русичей подальше от берегов Европы, чтобы не быть замеченными, а Гибралтар старались проходить ночью.

В конце июля 1478 года караван прибыл в Архангельск. На этот раз очертания будущей крепости угадывались уже достаточно чётко. Кроме того были полностью готовы два ангара, предназначенные для постройки судов. Корабелы, которые сильно помогли каменщикам при строительстве, оставались ещё на год. Все остальные, а это сто пятнадцать человек, возвращались домой. Вместе с ними в ЮАР отправлялись триста переселенцев. Одних сманили сладкими обещаниями, других выкупили из холопства и плена. В этом деле постарался не один Афанасий Никитин. Сильно возмужавший Егор Копьёв и другие моряки тоже приложили свои руки. Контингент подобрался разношёрстный: молодые женщины, дети, мужчины… Им, в отличие от новгородских переселенцев, предстояло жить в Звёздном.

А купцы увозили в Москву двести тонн различного товара, пятьдесят из которых нужно было передать на подворье русичей. Зная, что груза будет много, Афанасий Никитин обзавёлся более солидной охраной. От первой двадцатки телохранителей у него остались лишь двенадцать человек. Пятерых забрал к себе на службу сын Великого князя Иван Молодой. Двое погибли, защищая Афанасия от разбойников, один умер от простуды. Сейчас Никитин располагал охраной из сорока человек. Плюс гребцы и партнёры по бизнесу, которых вместе набиралось ещё восемь десятков. В Архангельск они прибыл на пятнадцати ушкуях. "Земляк" для плавания уже не годился.

Охрану купца стоит выделить особо, так как она своим видом тут же привлекала к себе внимание. Папахи и черкески с газырями были на каждом. Причём газыри можно считать своеобразной разгрузкой, в которой находились патроны, то есть уже чётко отмеренные порции пороха и круглые пули. Подобный фасон одежды нашёл живой отклик у многих, в отличие от прочих иностранных нарядов. Сын Великого князя — Иван Молодой, захотел на такой манер одеть свою пищальную сотню. Но случилось это далеко не сразу. Год прошёл, прежде чем он смог по достоинству оценить роль пехоты в бою. Всё произошло на манёврах. Пока конница добиралась до пищальников, они успели произвести пять залпов, скрыв за пороховым дымом всё пространство, тем самым полностью дезориентировав нападавших и напугав многих коней. Грубо говоря — атака сорвалась. А если учитывать, что пехотинцы пряталась за воткнутыми в землю заострёнными кольями, связанными на манер рогаток, то можно представить, как могли бы пострадать нападавшие. К тому же пехотинцы для рукопашной схватки держали наготове двухметровые копья. Посчитав возможные потери, даже с учётом того, что из пяти выстрелов в цель попал только один, перевес оставался за пищальниками. Пусть даже все они погибнут, но унесут вместе с собой как минимум вдвое больше хорошо обученных дружинников, которых тренировали с детства. Об этом Великому князю доложил Аристотель Фьораванти, тоже присутствующий на манёврах. Он давно сдружился с русичами, а поводом послужил грандиозный фейерверк устроенный ими на свадьбе. Но мы отвлеклись…

В Звёздном, понимая, что без надёжной защиты товар может пропасть, прислали Афанасию Никитину пять пушек типа "Полкан". Моряки русичей тут же установили их на ушкуи, сделав некоторое подобие канонерских лодок. С такой защитой становилось намного спокойней. Тем более дюжина "гвардейцев", которые составляли основной костяк охраны Никитина, с артиллерийским делом были знакомы не понаслышке.

В Архангельске русичи пробыли почти до конца августа: подремонтировали корабли, совершившие дальний путь; подготовили переселенцев к морскому путешествию; обменялись товаром и новостями. В этот раз, как и в прошлый, увозили поташ, икру, меха, мёд, воск, различные семена и саженцы. Больше всего было пеньки. Из неё получались особо прочные корабельные канаты, всевозможные верёвки и мешки. Так же она годилась для производства бумаги и рабочей одежды. В общем, сырьё очень нужное. Тем более по сравнению с прошлым годом масса товара значительно выросла — Афанасий сумел привлечь к сотрудничеству новых толстосумов. Правда, о торговом пути к Студёному морю ни он, ни его люди не распространялись. Купцы надёжно оберегали свои секреты.

Благодаря товарам из Руси получилось без лишних конфликтов обосноваться на территориях, которые по договору с королём Матопе отошли к ЮАР. Арабские, китайские и индийские торговцы в Софале быстро поняли всю выгоду от сотрудничества с новыми властями, оценив по достоинству икру, воск и меха. Русичам тоже было, что предложить из собственных товаров. В результате, после долгих переговоров, составили общий договор, по которому закреплялись единые цены и правила. Получилось некое подобие таможенного союза. Хотя и маршал, и министр безопасности больше склонялись к силовому методу решения вопросов на данной территории, апеллируя тем, что арабы насаждают свою религию, а это рано или поздно приведёт к конфликтам. Но Павел Андреевич заявил, что ещё не время. Пока желательно со всеми дружить. Тогда Бурков начал готовить мину замедленного действия. Олегу Быстрову было дано задание, найти в Индии документы, которые бы указывали, что Али Юсуф из очень знатного рода, принявшего ислам. Путём женитьбы его можно было приблизить к правящей династии Омана, а в нужный момент высадить на Аравийский полуостров пятитысячную армию выходцев из Индии. Главное убедить загадочного юношу, что смертельный удар нужно нанести в самое сердце врага, ибо оттуда идёт всё зло. Пока оно там, бороться с ним в родной стране бесполезно. Если всё сложиться удачно, то имелась возможность надолго избавиться от пиратов, которые безобразничали в Аравийском море и Персидском заливе. Действовать самим против морских разбойников — значит поссориться с очень многими арабскими купцами. Пираты оберегали их торговлю от конкурентов, из-за чего большинство товаров стоили слишком дорого. Главной же целью для ЮАР в Персидском заливе была нефть, которую лучше покупать без посредников… А пока готовили "правильную" литературу, чтобы в нужный момент распространить её по всему Оману, а Олег Быстров вербовал в Индии идейных проповедников и будущих солдат Али Юсуфа. Пост наместника Гоа увеличил его возможности в разы. Кстати, благодаря Олегу, в городе стало больше порядка, улучшилась социальная и экономическая жизнь населения. Стараясь удерживать все ниточки торговли в своих руках, он добился установления стабильных и более демократических цен, что увеличило товарооборот. Сильно проредил криминалитет. Обеспечил ремесленников крупными заказами. Заключил выгодные сделки с крестьянскими общинами, снабдив их более современными орудиями труда. Одел приданные ему полки в единообразную форму, правда, излишне яркую. Что поделать, солдаты, они как павлины, любят покрасоваться. Теперь пехотинцы походили на сикхов 19-ого века, а кавалеристы на кирасир наполеоновской армии. Так же Олег Быстров следил за строительством кораблей на верфи. Громадные военные суда, наподобие того, который визирь назвал в честь шаха, больше не делали… Не находилось заказчиков на такую дорогую игрушку. А вот лёгкие рыболовные парусники и вместительные торговые дау строили охотно. Кроме них было выпущено полдесятка небольших сторожевых корабликов для патрулирования прибрежных вод. На каждом имелось по паре пушек типа "Полкан". Благодаря этому активность пиратов и контрабандистов заметно упала, что благоприятно отразилось на торговле, а значит и на количестве поступающих налогов. Такая деловитость нового наместника вполне устраивала визиря, как и союз с ЮАР. Пока он видел только выгоды…

— Я рад, дорогая, что тебе понравился спектакль, — ответил император, тоже одобрительно хлопая в ладоши.

Глядя на них, овациями зашёлся весь зал. Премьера называлась "Юнона и Авось", правда, сильно переделанная, чтобы соответствовать реалиям этого времени. Но всё равно, впечатлений хватало. А как же им не быть? Во-первых: спецэффекты со светом и звуком, а так же необычные декорации и антураж. Люди подобного ещё не видели. Во-вторых: сам сюжет постановки, заставляющий переживать за главных героев. И в-третьих: это песни, проникающие в самую душу. Патриарх, который с братией занял место среди простого народа, был впечатлён не меньше остальных. Человек, безгранично верящий в силу молитвенного слова, сейчас явно ощутил, насколько захватывающим может быть искусство. Как один из просвещённейших людей своего времени, получивший прекрасное образование, он во многом разбирался, знал психологию людей, многое повидал, уличные постановки бродячих комедиантов были ему не в новинку… Но вот сейчас…

Как вообще Пани Афинянин согласился занять место Марка Захаровича? Тут, несомненно, главную роль сыграла учёность самого Дундича, а так же то, чего этот мир ещё не знал — телескопы, микроскопы, электричество и, наконец, глобус. Знакомили будущего патриарха со всеми диковинками, конечно, не сразу. Приглядывались, пытаясь понять, умеет ли он хранить тайны или мечтает "осчастливить" всё человечество? Оказалось — не мечтает. Да, Пани являлся рьяным поборником православной веры, но далеко не дураком. Правда, своё истинное происхождение черныши ему не открыли, лишь ссылались на древние знания и наследие предков. Познакомив его с картой мира, рассказали о диких племенах и богатствах, которые скрыты в тех землях. После чего спросили, если католики и мусульмане про это узнают, хорошо ли будет? Мужчина твёрдо ответил, что тайные знания — не навоз, который где попало оставляют неразумные животные. Секреты можно доверять лишь избранным, действительно радеющим о славе Божьей, а не о власти и наживе. А если дикие племена попадут под власть мусульман или католиков, то ни к чему хорошему это не приведёт. Такие мысли радовали. Через некоторое время Дундич объявил ему, что сильно болен и долго не проживёт, а оставить большую страну не на кого. Поэтому он надеется, что Пани Афинянин сможет взвалить этот крест на себя. Только выдвинул обязательные условия, первое: церковь и наука должны идти рука об руку, обвинения людей в колдовстве просто недопустимы. Второе: не разглашать государственных тайн никому, даже на исповеди. Как ни странно, но поводу государственных тайн будущий патриарх согласился сразу, а вот насчёт колдунов и ворожей — нет. Тогда Дундич объяснил такое понятие, как мошенничество. Если люди от него пострадали, то мошенника нужно или штрафовать или отправлять на исправительные работы. Но для подобных случаев есть мирские власти. Церковь же может лишь предостерегать людей от совершения глупых поступков, словесно порицая всяких магов и колдунов. С такими доводами Пани Афинянин согласился. Так же он поверил на слово, что календарь, который используют в ЮАР, самый верный на сегодняшний день. Вести же его от сотворения мира априори неверно. Даже со времён потопа и то прошло намного больше времени… Ещё Дундич попросил снисходительнее относиться к местным нарядам и забавам. Открывать солнцу своё тело — это нормально. Ненормально, когда чужое тело вызывает у тебя грешные мысли. Если ты ими одержим, то даже полностью укрытые от взора телеса могут толкнуть тебя на дурной поступок. А забавы… Куда ж деваться людям без простых человеческих радостей? Нельзя без них. Иначе грех уныния поселится в душе. Главное, чтобы во всём была норма.