Преступники подсылают к Горбункову обольстительницу, которая под предлогом продажи ему халата с перламутровыми пуговицами заманивает его в номер гостиницы. Но наш герой и здесь остается в своем амплуа простака, или в маске Балбеса: напарника Графа он принимает за агента КГБ и пробалтывается о готовящейся засаде.
Поэтому преступники торопятся. Сняв с руки Горбункова гипс, они пытаются скрыться на автомашине. Следует традиционная погоня за ними вертолета и благополучный конец.
Замечу, что в фильме можно найти элементы и образы, поданные в пародийной манере, заявленной во вступительных титрах,— например, прозорливый майор милиции, умеющий на удивление точно предвидеть ход мыслей собеседника; или мистическое раздвоение героя фильма, Горбункова, на две идентичные личности… Есть также некоторый переход от парадоксального, чисто комедийного построения к более сложному сюжетному развитию и к более разнообразному юмору. Но пародийных элементов в фильме все же немного и выполнены они не безупречно.
Видимо, пародия — наиболее трудный для Гайдая элемент в комедийной палитре режиссера. Она не всегда и не полностью удается ему. Вспомним предъявляемые критикам претензии к пародийным приемам в новелле «Дороги, которые мы выбираем» из фильма «Деловые люди». То же самое можно сказать и о «Бриллиантовой руке». Гайдай, очевидно, понимал эту свою слабость и поэтому не столько высмеивал через пародию шаблоны и штампы детективной литературы и кинодетективы, сколько расцвечивал криминальный сюжет более легкими для него эксцентрическими номерами.
В результате в фильме смешались все виды и поджанры комического,— получился забавный, смешной детектив в типично гайдаевской эксцентрической манере.
Поэтому не могу не согласиться с мнением Елены Бауман, которая в цитируемой уже статье о творчестве Гайдая писала: «Бриллиантовая рука» стала не пародией, а, скорее, еще одним в ряду модных тогда фильмов с криминальным сюжетом, только решенным в комедийном жанре. Высмеяв второстепенные частности незадачливого кинодетектива той поры, картина приняла как должное и на свой лад повторила ряд применявшихся приемов: надуманность интриги, «дистиллированную» положительность главного героя, незадачливость и неуклюжесть преступников. «Бриллиантовая рука» взяла некую детективную модель и повторила ее в комическом ключе, но без всякой иронии или самоиронии».
Критики отмечали также понижение смысловой содержательности и эстетического уровня произведения и считали это следствием отказа режиссера от комедийной тройки. В комедии немало трюков не самого высокого вкуса. Во время торжественных проводов героя фильма в круиз мальчик вдруг захотел кое-куда; один из персонажей, Граф, падает, наступив на арбузную корку; рыболовный крючок зацепляет и стаскивает с аквалангиста трусы...
Одна из наиболее сильных сторон дарования Л. Гайдая — завидная творческая щедрость на комедийные приемы. Он с удивительной тароватостью, можно сказать по-царски, насыщал свои комедии всевозможными трюками и гэгами, причем режиссер заботился не только о количественной стороне смешных номеров, но и о их качественном обновлении. Начиная со второй его постановки, «Пес Барбос», режиссер стремится обогатить палитру выразительных средств. Каждый раз он ищет новые виды комической подачи материала, обогащает комедийную форму новыми оттенками смеха за счет его внутрижанрового разнообразия: тонкая ирония, едкий сарказм, феерический бурлеск, цирковая клоунада и пр. Именно эта сторона творчества Гайдая обеспечивала его комедиям устойчивый успех у зрителей. В «Бриллиантовой руке» режиссер попробовал осуществить прорыв еще в одну неизведанную, как мне кажется, область комических приемов. При просмотре ленты чуткий зритель обратит внимание на хохмы необычного характера... В начальных титрах есть, например, слова: «Киностудия «Мосфильм» благодарит организации и отдельных граждан, предоставивших для съемок настоящие бриллианты и золото». И дальше: «Фильм снят полускрытой камерой».
Однако не все поняли такой юмор и чаще всего принимали слова за чистую монету. А когда интрига исчерпала себя, уже после завершающих титров «Конец 1-й части» м марки киностудии снова во весь экран появляется название комедии — «БРИЛЛИАНТОВАЯ РУКА» — и новые надписи: «Кинороман в двух частях из жизни контрабандистов с прологом и эпилогом. Краткое содержание первой части». И немного дальше: «Часть вторая: «КОСТЯНАЯ НОГА».
Однако тот, кто поверит надписям и будет ожидать вторую серию, через две-три минуты разочаруется, так как очень скоро на экране появляются титры исполнителей ролей и заключительная надпись: «Конец фильма».
Режиссер постарался внести эксцентрику и в подачу актеров, разрушая привычную титровую шеренгу от «самых» — до «простых». На первое место среди исполнителей Гайдай поставил Нину Гребешкову, исполнявшую роль жены Горбункова; затем следуют другие, не очень известные актеры; потом — поставленные рядом Анатолий Папанов и Андрей Миронов. И в конце титров, после приписки: «В том числе», следует Юрий Никулин.
Как видим, не ограничиваясь традиционными розыгрышами и мистификациями зрителей за счет сюжетной интриги и неожиданных событийных поворотов, Гайдай начал мистифицировать нас с помощью чисто внешних режиссерских средств выразительности, главным образом игрой титрами. В отличив от привычных, можно сказать, фабульных комедийных форм эти приемы допустимо условно назвать внешней, или формализованной, мистификацией.
Думаю, что в принципе приемы внешней мистификации способны внести заметный вклад не только в эволюцию и в углубление творческого почерка режиссера, но и в развитие и обогащение комедийного жанра. Однако в данном случае эти приемы Гайдаю не совсем удались. Поэтому остаются незамеченными и вызывают недоумение и заставляют задуматься о творческой усталости режиссера.
Тем не менее подобные приемы мистификации (и примерно на таком же творческом уровне) будут применены режиссером и в следующей постановке — «Двенадцать стульев».