Он фыркнул, и щелкнул замок входной двери.
Леферии показалось, будто она сидит на берегу ручья и разинув рот смотрит, как отплывает корабль, оставив ее за бортом. Словно к ней и к Фелду полностью потеряли интерес. Помогать неохота, бросить не позволяет обещание.
Чувство было не обидным. Скорее обескураживающим.
Одевшись, она отправилась в ближайший магазинчик за газетами. Утренние выпуски как раз поступили в продажу. Магазинчик, приземистое сооружение под массивной крышей, которое выглядело бы отвратительно мрачным, если бы не пестрые логотипы товаров, покрывающие стены, ослепительно сверкал на солнце. Продавец газет не выказал ни малейшего удивления и ничем не продемонстрировал, что видит в Леферии иностранку. Осмелев, она заметила, стараясь подражать выговору Беспутника:
— Хорошая погода сегодня.
Продавец взглянул на нее, как на умалишенную, и на его сонной физиономии впервые проступили какие-то эмоции. Легкое раздражение.
— До обеда не продержится. Ненавижу грозы, — буркнул он.
«У вас что, ясная погода — предвестник грозы?» — хотела переспросить Леферия, но вовремя прикусила язык. Так ничего и не ответив, она поспешно направилась в проход между темно-зелеными зарослями, ведущий во двор дома.
Тифонус! А есть ведь люди, шпионы, которые годами живут в такой атмосфере, следя за каждым словом и выверяя каждый шаг! Нет уж, больше она не даст втянуть себя в бессмысленные обязательства! Все эти клятвы, безвыходность, Судии…
Вспомнился давешний сон, и Леферия обозлилась еще сильнее.
Оказавшись наконец в безопасной гавани квартиры, она швырнула газеты на стол и принялась подогревать отвар, оставленный Беспутником. Название отвара от злости вылетело из головы. Хотелось только глотнуть чего-то горячего с капелькой успокоительного эликсира, если развести его в горячем, он лучше помогал… Глотнуть, выпустить пар — и впредь интересоваться не только таондарским языком, но и реалиями.
Зачем еще нужны ошибки…
— Что ты там грохочешь? — На шум появился Фелд, плюхнулся к столу и начал листать газеты. — И что делаем дальше? Если яд подсыпать так легко, то разделайся поскорее с Сигетнаром и его группой, и возвращаемся. Или хоть меня отпусти. Торчать здесь…
— Зря я рассказала тебе, что из Оньяра есть ход в Хадрат, — буркнула Леферия. — Если понадобится, я и тебя отравлю, чтобы валялся молча. Мне не с руки, если ты вернешься в Хадрат и Анакат сможет шантажировать меня тобой.
— Ну так не ведись на шантаж, — раздраженно бросил Фелд. — Скажи ему, пусть делает со мной, что хочет. Мало адвокатов, что ли?
— Он и сделает. Прирежет тебя. Жить надоело?
— Не прирежет.
Леферия от души грохнула крышкой, закрывая горшок с отваром. «Мало адвокатов»! Да полно адвокатов, жалких, никчемных тупиц, которые проигрывают дело за делом! А все, кто получше, уже получили от Анаката предупреждения: не сотрудничать с Леферией, бывшей императорской фавориткой, алхимиком, отравительницей и пособницей круга неблагонадежных придворных. Что там говорил Беспутник о себе — бывший военный, бывший офицер, бывший, бывший… Наверное, подобное тянется к подобному, вот только в результате совместных трудов редко получается что-то полезное. Если бы у «бывших» хватало на это ума, они бы не оказались за бортом, сделав неправильный выбор в прошлом.
— Не кипятись, — лениво сказал Фелд. — У тебя все получается. «Утром на выходе из Рагдонского туннеля нашли Галта Каррахса, лорда-амбассадора Таондара. Каррахс был в полубессознательном состоянии и не помнил минувших суток. Врачи предполагают воздействие психотропного яда, подавляющего или искажающего мозговую деятельность. Больше подробностей — в дополнительном дневном номере», — прочитал он вслух. — Это ему вы подсыпали яд?
— Что? — Леферия выхватила газету и впилась глазами в незнакомое лицо на первой полосе. — Да… нет. Да, это был Рагдонский туннель, — она вспомнила указатель на въезде. — И яд должен был в первые сутки подействовать именно так. Но подсыпали мы его другому человеку. Моуру Дасарману! Проклятье, Дасарман что же, привел вчера с собой этого Каррахса? Но в прошлый раз там были только мотхи и какой-то адвокатурный советник!