— Сначала говорил, потом впал в беспамятство, реанимировать не удалось. Это что-то значит?
— Конечно, значит! Что он говорил?
Леферия неожиданно улыбнулась, поймав себя на мысли, что обсуждает с врагом его трудности и пытается помочь, будто перед ней союзник. А впрочем, почему бы и нет? Таондарцы действуют против Анаката, а ужалить Анаката, посадить хотя крошечное пятно на картину его славного и великолепного правления — удовольствие на грани триумфа. Триумфа злорадства. Если бы не клятва…
— Неважно, — помрачнел Сигетнар. — Мы его допрашивали…
— Не будь же идиотом! Ты понимаешь, что его могли убить Судии, как только он выдал что-то запретное? С него могли взять такую же клятву, как с меня, обязать молчать о чем-то, и когда он проболтался… Я не спрашиваю, о чем именно он рассказывал, но подумай над этим — и поймешь, какую клятву он нарушил, а может, даже догадаешься, кому он клялся.
Сигетнар закусил губу и умолк. Казалось, он не столько размышляет над предложенной загадкой, сколько взвешивает что-то: пожертвовать-приберечь, решиться-поостеречься, выбрать одну коробку с подарком, когда рядом стоит другая, или уничтожить обе и сотворить что-то совершенно новое из пепла блестящих ленточек и оберточной бумаги…
— Спасибо. Мы подумаем, — сказал он, и это «мы» напомнило Леферии, что за привычным Беспутником стоит таондарская государственная махина, от которой не следует ждать снисхождения. — Но вообще-то я пришел не за этим. Тебе придется ненадолго вернуться в Хадрат.
— Вот как, — заинтересовалась Леферия. «Придется», ну-ну. Неужели нашелся второй умник, вознамерившийся шантажировать ее Фелдом?
— И передать в Ложу Былого кое-какое устройство.
— Иными словами, подбросить, — констатировала Леферия.
Ей всегда казалось, что она неплохо владеет собой — клей крепко держал маски на лице, из-под плотно пригнанного папье-маше не просочилось бы ни капли радости или горя, а сверху, как и полагается, легкомысленные дамские кружева и перья, мимикрия, слияние с образом, который ожидали увидеть собеседники… Но Ложа Былого?! Сдавать своих же соратников? Даже Анакату не пришло в голову этого требовать! А ведь она готова была с потрохами выдать самого Анаката и всячески помогать таондарцам его сокрушить. Такой клятвы с нее никто не брал…
Спокойно, подумала Леферия, и невидимая маска сжала виски обручем.
Анакат не требовал сдавать Ложу Былого, потому что знал…
Что он знал?
И без того знал все, что хотел?
Или все же…
— Эй, что с тобой? — Сигетнар коснулся ее плеча. Леферия моргнула, поднимая на него глаза.
— Ничего. Зачем тебе Ложа Былого? Разве ваш враг — не Анакат?
— Наш враг — Анакат. Нет, не так. Мы его враги. Он для нас ближе к слабому противнику или даже жертве. А зачем мне Ложа Былого — это пока что дело Управления безопасности. Узнаешь попозже, если уцелеешь.
— Не боишься, что я выкручусь? Сбегу или найду способ сорвать ваши планы?