— Я и сама теперь об этом думаю, — призналась Меланья.
— Давайте спать лучше. Думать утром будем. Оно, как известно, мудренее вечера, — разогнала всех по постелям Яга. — И не забудьте, что на испытание завтра идем всей честной компанией. Да, тебе, Малаша, отдельное поручение — успокой уже своего мужика.
— Испытание начинается, — объявила Марья Афанасьевна, повергая в дрожь одного сильно нервного оборотня. Даже получив уверения, что с любимой все будет в порядке, от разбуженных ни свет ни заря лешачих, он никак не мог успокоиться. — Напоминаю, что мужчинам сегодня в лес путь заказан. Только женщина может ступить под сень леса, — медведица обращалась главным образом к Михайле. — В противном случае Меланья будет объявлена проигравшей.
— Да помню я все, — с обидой посмотрел на мать оборотень. — Но с опушки не уйду, и не просите.
— Не позорься, Мишка, — ткнул его в бок отец. — На тебя все смотрят.
— Плевать, — ответил невежливый жених.
— Нашел бы пару себе под стать, не дергался бы сейчас, — не понижая голоса, пожалела брата Ульяна. — А эта человечка…
— Заткнись, дура, — игнорируя недовольную гримасу главы общины (как же обидели его ненаглядную кровиночку), огрызнулся Михайла. — Дадут боги и за тебя переживать муж будет. Если, конечно, повезет.
— Обойдусь, — скроила презрительную гримаску упрямица. — Слабаки мне не нужны. Вот папа…
— Папа места себе не находил, пока я лося ловила, — склонилась к ней мать. — Его всемером держали.
— Пап? — удивленно воззрилась на отца Ульяна.
— Было дело, — смутился тот.
— Поняла, дура? — мрачно поглядел на сестру Михайла, срывая злость на заносчивой девчонке. Вот понимал, что нехорошо поступает, а остановиться не мог. Сейчас бы намотать ее косищу на руку и хворостиной по попе! По попе! Враз бы попустило.
— Уймись, Мишка, — рыкнул отец, но на заросли крапивы все-таки глянул. Похоже, что и в его голову забрела шальная мыслишка о недопустимом поведении дочери. Сын, впрочем, тоже хорош, но у него по крайней мере уважительна причина имеется.
— Ладно, золотые мои, оставайтесь, — улыбнулась родным Марья Афанасьевна. — У меня тут дела еще кое-какие имеются. Отойти на минутку надобно.
Минутка, не минутка, а вернулась медведица очень скоро и выглядела при этом страшно довольной.
— Управилась? — подошел к ней муж, уставший от препирательств деток. Ни один, ни вторая так и не уступили. Идиоты молодые.
— Да, все хорошо, — ответила Марья Афанасьевна.
— А что за дела-то бьли? — полюбопытствовал Потап Иваныч.
— Да мелочи всякие бабские. Не забивай себе голову всякой ерундой, милый, — сказала она. — Сам-то ты как?