Все семь махари сразу умерили шаг и остановились, прижимаясь друг к другу.

— Что такое, Хасси? — спросил граф.

— Равнина перед нами залита. Вероятно, какая-нибудь река вышла из берегов.

— Мы в низине?

— Да, дочь моя, — ответил мавр.

— Мы не можем ехать дальше?

— Махари не любят ни низкую, ни высокую воду. Они сыны сухой пустыни.

— Вот если б здесь был бриг покойного отца, мы бы могли погрузить на него махари и переправить их на другую сторону так, что они не замочили бы мозолей на своих голенях, — со вздохом проговорил тосканец. — И подумать только, что он в одну ночь исчез вместе с мачтами в кармане какого-то мошенника.

— Что же, поедем по воде, Хасси? — спросил мадьяр мавра, всматривавшегося в даль, освещаемую молнией.

Мавр покачал головой.

— Махари скорее даст себя убить, чем решится ступить в это болото.

— Вода стоит высоко?

— По-видимому, да.

— Нельзя узнать?

— Я сейчас узнаю, — заявил тосканец, соскакивая на землю. — Разве я не сын моряка? Надо полагать, что тут еще не успели завестись крокодилы?

— Что ты хочешь сделать, Энрике? — спросил граф.

— Если вы пустите меня, я попробую вплавь исследовать глубину этой воды.

— Пусть Ару сделает это, франджи, — сказал Хасси. — Ему нечего мочить.

Старый негр уже соскочил с верблюда, будто предупреждая намерение своего господина.

Он бросил свое ружье на седло махари и направился к водному пространству, имевшему, по-видимому, большое протяжение.