Молодого человека звали брат Гурий. Как объяснил мне хозяин кельи, выпускник местного богословского факультета после завершения практики прибыл к месту службы. Духовной и тайной, которой придется заниматься согласно должности и обстоятельствам. Теперь он принимал дела и со дня на день должен был остаться один, а брат Иоанн перебирается в другое крыло, где еще с двумя другими братьями займется решением сложных и чрезвычайно важных вопросов. Как я понял — напрямую связанные с Тортугой и расследованием налета на Николаевск.

— Хоть бы предупредил. А то вижу новое лицо, которое желает револьвером в меня тыкать, а из кельи ни звука. Может ты здесь уже остываешь.

Гурий сидел в углу на табурете и прикладывал смоченную водой тряпку к шишке. Дверь-то я открывал с желанием любых затихарившихся ворогов ошарашить внезапным вторжением, вот и прилетело неплохо бедолаге. Но совесть не беспокоила. А если чуть глаза скосить, то видно, как брат Иоанн с трудом давит смех.

— Знакомься, Гурий. Это Алексей Петрович Богданов. Выписку из личного дела читал. Удачливый приватир и человек разных неожиданных талантов. Впрочем, с его умением по сторонам внимательно смотреть ты уже имел несчастье познакомиться лично и наглядно.

— Кстати, а чего это вдруг вы за оружие в городе хвататься стали? Да еще в Синоде?

Брат Иоанн только раздраженно рукой махнул:

— Да вообще ерунда полная последний месяц происходит. Народ слишком расслабился, а с Тортуги два идиота приплыли. Проверяли их показания разными способами, вроде не врут. Где-то они у себя крепко проштрафились и не придумали ничего лучше, как в Благовещенске пошарить. На перекладных добрались. В городе еще матросами раньше бывали. Вот и попробовали. Один вечером попытался секретаря в подворотне прижать. Теперь с переломом в тюрьме валяется.

— Секретарь?

— Тебе бы все шутить. Фиоген Саваттич у нас человек тихий, спокойный. В молодости слово божие неграм нес и в племена ходил с миссионерами, а то и в одиночку. По виду не скажешь, но рука тяжелая. Поэтому налетчику ногу сломал, пальцы на руке выбил и обезоружил. А второго идиота охрана со стены сняла, когда он пытался ночью в окно забраться. Кстати, с окном он тоже ошибся, там вещевой склад, решетку можно месяц пилить, а потом еще в закрытую снаружи дверь головой стучаться.

Увидев, что пострадавший чуть пришел в себя, налил в стакан водички и протянул Гурию. Сам же вернулся к беседе:

— Как бодро у вас зима прошла. Странно только, что Тортуга серьезно к вопросу не подошла.

— Пока у них вольница и раздрай, мы успеваем реагировать, — вздохнул брат Иоанн. — Хотя именно этой зимой одного крота в Кузнецке все же вскрыли. Кстати, так мой сменщик место и получил, проявил себя во время операции. А то, что пока разных остолопов отлавливаем, так это из разряда анекдотов. Но народ поднапрягся, вот на тебя Гурий стойку и сделал.

— Видел. Был бы на моем месте кто из пиратов, кабинет остался бы без хозяина… Кстати, о серьезных проблемах. Николаевск-то нахлобучили вполне себе профессионально.

Показав мне на стопку папок, брат Иоанн поднялся:

— Вот об этом и будем беседовать. Бери, я вторую груду поволоку.