Так в наш отряд прибыло пополнение. Готовя обед, повар Михаил вешал над костром третье ведро.

С каждым днем в лесу все больше и больше встречалось латышей и русских, бежавших из фашистского плена. Все они просили принять их в нашу семью.

Мы просили командование фронта включить в груз, готовящийся для нас, десяток автоматов и пулемет. Но в этом нам было отказано, — Нам напомнили, что наше дело — разведка и разведка прежде всего.

— А мы хотели гарнизон организовать в лесу, — пошутил Костя Озолс. — Наше дело — разведка. Правильно. Но если по совести сказать, товарищи, чешутся руки. Трудно сдержать себя.

В окрестностях лагеря стихийно возникали группы партизан. Мы то и дело получали сведения о боевых действиях партизан, порой в нежелательных для нас местах. Организованного странным, что и дома, на Украине, и в Ленинграде, и здесь, в Курземе, за линией фронта, было одно и то же небо, светили те же, знакомые с детства звезды.

Я любил летом спать во дворе или на сеновале, смотреть на звезды и мечтать о том, что будешь делать через пять-шесть лет.

«Кем ты будешь?» — Как-то на эту тему мы писали контрольные работы в школе.

Мой товарищ Борис Ампилов готовился расщеплять атом, — он даже повесть фантастическую написал об этом в школьный литературный журнал. Желание его было — отеплить весь север. Петр Долгодуш, Виктор Щутенко, Александр Яременко писали, что будут командирами Красной Армии. Я писал о том, что интересовало меня, и поставил над работой эпиграф: «Борьба — это счастье».

На ближнем хуторе залаяла собака.

— На месяц брешет, — пояснил Порфильев. Но вот послышался шум…

— Не наш. Это «костыль», — определяет Тарас.

Мы лежим и продолжаем тихо беседовать.

Прошел час. Месяц закрылся тучкой, и тени в лесу исчезли. Скоро облака заволокли все небо. Обычная прибалтийская погода.

— Не придет, погода нелетная, — сетовали бойцы.

И когда уже казалось, что самолет действительно не придет, далеко на севере послышался нарастающий гул. Он все ближе, ближе…

— Самолет! Наш!

Рев мощных моторов раздается над лесом.

— Зажигай, Алексей! Зажигай!

Костры вспыхивают. Самолет включил огни, делает разворот и летит прямо на нас.

— Эх, хотя бы на хвост взял! Ведь я три года России не видел! — восклицает Федор Куйбышевский, новичок.