Петр Николаевич вслушивался в странные слова странной песни на РУССКОМ ЯЗЫКЕ, которая раздавалась с сопровождающего их корабля "встречающей стороны" и пытался понять, что ждет его в Мурмане, кто эти люди, откуда они появились, и каковы перспективы установления выгодных для России дипломатических отношений. Больше всего его беспокоили в данной песни строчки
Когда грянул гимн "встречающей стороны" Петр Петрович понял, что особенно много он не наторгует, и что с ТАКИМИ соседями лучше не ссориться....
Весь обком, горком и все органы ВЛКСМ стояли раком. Да еще и на ушах. Причина простая - послы едут, а где взять партитуру "Боже царя храни"? Выручило всех неожиданно музыкальное училище. Его преподаватель Исаак Штурцман, прослушав исполнение в художественном фильме "Новые приключения Неуловимых" данного произведения белыми офицерами, на слух воссоздал ноты, да ещё произвёл полную разбивку по партиям. И теперь над строем застывших в парадном строю моряков, сияющих белоснежными ремнями, перчатками и чехлами бескозырок неслось залихватское:
- Боже, царя храни...
С отчётливыми джазовыми и рок-вариациями инструментов и чёткой диско-дробью барабанов с модным рисунком а-ля "Бони-М"...
Генсек, по-другому его уже никто не величал, досадливо сморщился, увидев постные физиономии делегации Империи, вытянувшиеся при узнавании царского гимна:
- Твою мать... Какой д...б испохабил музыку?! Вы что - не видите, гости в полном ступоре! Немедля - прекратить! Пускай что-нибудь другое, самодержавное сыграют!
Несколько мгновений, и теперь над Заливом грянула другая мелодия, впрочем, близкая и тем, и другим - "Прощание Славянки". Птицын улыбнулся - ну, вот вроде бы то, что требуется. Он первый шагнул навстречу невысокому мужчине в чёрном сюртуке и белоснежной манишке, с седыми усами "сталинского" типа, протянул руку:
- Птицын. Генеральный секретарь Мурманской Социалистической Республики.
- Дурново, Пётр Николаевич. Личный полномочный представитель Его Императорского Величества Государя Николая Романова Второго.
- Очень приятно познакомится. Прошу следовать к автомобилю. Надеюсь, этот термин вам знаком?
Посол слегка сморщился - он пробовал не раз ездить на этих самобеглых колясках. Но тряска, грохот двигателя, ходившего на раме ходуном и передававшего свои вибрации седокам были ему мало приятны. Но что поделать - в чужой монастырь со своим Уставом не ходят... Какого же было удивление думца, когда перед ним застыло нечто сверкающее чёрным лаком и полированными металлическими украшениями! Невысокие, по сравнению с теми авто, которые он видел ранее, но очень и очень толстые колёса! Благоухающий дорогими духами огромный роскошно мягкий салон, бесшумная, и очень и очень плавная, словно они не ехали по дороге с твёрдым покрытием, а плыли над ней, езда поразили Петра Николаевича не меньше, чем сам город. Тот был... Неземной. Огромные дома, от пяти и выше этажей, Ни луж, ни мусора, бойкое движение моторных экипажей и общественных безрельсовых трамваев. Множество прекрасно, но необычно одетых людей на тротуарах и бульварах, машущих флажками с символикой Империи и, как он понял, Республики. И - провода, провода, провода энергостанций. Мурманск потрясал до глубины души! Когда же кортеж выехал на главную площадь столицы - у Павла Николаевича, да и у других его спутников от изумления открылся рот - на той высилось невообразимой высоты здание, над которой красовалась надпись "Арктика"... Вскоре автомобили замерли у трёхэтажного здания с белыми колоннами. Распахнулась массивная толстая дверь, появился сопровождающий:
- Господа, прошу. Мы - прибыли...
Глава 6. Мы наш, мы новый мир построим...
Экзамены после восьмого класса отменили. Впрочем, и после десятого тоже. Всем выпускникам выписали аттестаты и свидетельства. Дальше, никакого приёма в училища и даже, страшно сказать, в единственный Мурманский Институт не было. Сказали, что к осени все учебные заведения перепрофилируют, и выпускникам выдадут НАПРАВЛЕНИЯ на учёбу. Без всяких там вступительных экзаменов. А пока - в порядке обязаловки, в связи с тем, что летних выездов на юг пока не будет, работать на предприятиях области. Кого - на рыбзавод, кого - на ферму. Основная масса школьников помимо исполнения функций по поддержанию общественного порядка трудилась на полях родного колхоза. Как всегда - собирали камни, расчищали новые площади, укладывали доски в штабеля на пилораме. Кто постарше - ездили на заготовку сена. В этом году на помощь Средней полосы никто не рассчитывал, а знающие все окрестности пацаны и девчонки были лучшими поисковиками мест, где можно было накосить хоть немного травы. Особо отличившихся награждали продуктами - накосили в указанном месте тонну травы, получи десять килограмм мяса. Так что, дело стоило того, чтобы заняться. Вот и в это утро, как обычно, школяры собрались возле конторы. Все триста с небольшим человек. Ничего не предвещало чего-то необычного, но не в этот раз. Бригадир с разнарядкой задерживалась, и народ потихоньку группировался по кучкам. Кое-где уже поднимался дымок редких курильщиков, кто-то грыз сухарь, прихваченный из дома, когда вдруг вдалеке послышался рокот мощных двигателей.
- Кажись, колонна идёт.
- Ага. Снова что ли начинается?
Все напряглись - вдалеке на склоне дороги из военного гарнизона показались громадины "Уралов". Люди ожидали, что машины уже привычно проследуют мимо, но тут произошло неожиданное - тентованные грузовики стали заворачивать на колхозное подворье. Медленно переваливаясь на разбитом гусеницами "ДТ" грунте, они выстроились в шеренгу и заглушили моторы. Пологи из брезента распахнулись, и на землю посыпались...