— Ее нет, — ответил он из ванной. Он вернулся с мазью, наверное, гидрокортизоновой.
Он выдавил немного на палец. Я отвлеклась на его грудь. Его тату «И с безумием приходит свет». Как строчка из песни. Для него татуировка означала больше, как и «метка преступника» флер-де-лис.
Он осторожно нанес мазь мне на шею, втирая его массажными движениями. Я закрыла глаза от ласки.
Нет. Я все еще злилась на него. Мои глаза открылись, я отпрянула. Я забрала мазь из его рук.
— Я в порядке, Декс, и я могу нанести мазь сама. Я не калека, — звучало неблагодарно, и я слабо улыбнулась ему. Он растерялся и обиделся.
— Ладно, — сказал он и кивнул. Он все еще стоял там. — Мне очень жаль.
Я нахмурилась и начала втирать мазь в руку.
— Из-за чего?
— Из-за всего.
Отличный ответ.
— То есть, — он указал на свое тело. Я неловко посмотрела на его руки и грудь, не желая уделать им слишком много внимания, — посмотри на меня. Я не пострадал. Один укус, Перри, и я бы умер.
— Знаю, — тихо сказала я, глядя на то, как я наношу мазь.
— И ты спасла мне жизнь. Ты могла бы умереть, даже без аллергии, если бы укусов было много…
— Но я не умерла, как и ты, — я приступила к укусу на другой руке. Я не хотела поднимать эту серьезную тему. Я все еще злилась из-за Анонимки, я не хотела отвлекаться.
— Прошу, посмотри на меня, — он коснулся двумя пальцами под моим подбородком и приподнял мою голову. Я заглянула в его глаза, чувствуя себя открытой.
— Что? — выдохнула я.
Его глаза блестели, в них были печаль и сожаление. Мне не нравилось видеть их такими. Я хотела видеть строгого безразличного Декса. А эти глаза заставляли меня дрожать.
— Мне жаль насчет Джен, — сказал он. — Прости, что я не рассказал правду.
Я пыталась отвести взгляд, но он не давал. Он склонился ко мне. Моя злость быстро угасала, оставляя после себя усталость. Я хотела забыть об этом.
— Стоило рассказать, теперь я понимаю. Но я защищал ее, думал, что в какой-то степени защищаю тебя. Лучше думать, что это анонимы-идиоты, а не девушка напарника. И я был… растерян. Правда. И до сих пор я растерян.