От возмущения я встала, но Инквизитор не стал задерживаться и просто потянул меня за собой. Пришлось возмущаться на ходу.
— Значит, я столько страдала по вашей прихоти?! Неужели нельзя было нарушить привычку и прийти последними? Списали бы всё на невесту, все бы вас поняли! Вы ведь даже поговорить ни с кем не смогли!
— Я и не собирался. — Спокойно ответил Лауль на мою тираду. — Просто дальше будет хуже, тебя стоило подготовить.
— Но я устала, мне же ещё работать! Сами будете виноваты в провале! И поверьте, я вас прикрывать не стану…
Он смерил меня оценивающим взглядом:
— Вот уж не думал, что ты настолько хилая. Мне ты казалась более стойкой… Ничего, если хочешь, мы можем уйти и несколько подготовить тебя… В подземелье моей усадьбы.
Я прикусила язык, но всё же выдала:
— Я выполню это задание, уйду и никогда больше не буду иметь с вами никаких дел!
— Пожалуйста, твой напарник будет очень рад это слышать.
От бессилия я заскрипела зубами.
— Вы пожалеете о своих угрозах. — Мрачно пообещала я. — Я сдам вас, как только смогу.
Лауль многообещающе посмотрел на меня. Перед глазами сразу пронеслись образы искалеченных тел, представляемых в сети жертвами Инквизитора… На фоне его возможностей и недостатка имеющейся у меня информации о его дальнейших планах на документы, моё положение выглядело заведомо проигрышным. А вдруг это в высшем свете шутки такие?
В общем, я как-то быстро передумала. Зато появилась новая идея:
— Нет, лучше я пристыжу вас на глазах у всех прямо сегодня!
Мой спутник удивлённо покосился на меня и искренне рассмеялся, да так громко, что на нас обратили внимание не только ближайшие гости, но и сам хозяин, шествующий далеко впереди.
Его веселье было мне категорически непонятно, а излишнее внимание чуждо, поэтому я поспешила замолчать.
Я ещё не догадывалась, что ждёт меня дальше.
Жизнь широкого профиля. Ужин
— Скажи, дорогой Лауль, — обратился к моему мнимому жениху один из гостей, сидящий напротив, — а как твоя невеста относится к твоему увлечению?
Вопрос явно был весьма актуален. Как по приказу прекратились разговоры, застыли слуги с тарелками и кувшинами в руках, затих звон приборов о небьющийся фарфор. Все взгляды скрестились на нас.