– Так и есть. Только я работаю как бы на правительство.
– Понятно. Под грифом «Совершенно секретно»?
– Да, – ответил Римо. – Примерно.
– Ух ты! Ну рассказывай. И пей. Виски приличное.
– Я не могу, – отказался Римо.
– Не можешь рассказать старику-отцу, чем зарабатывал на жизнь все эти годы?
– Этого не могу тоже. – Римо отодвинул от себя стакан с золотистой жидкостью. Даже запах ее был ему неприятен. – Я имею в виду, что не пью такое.
– Ну так закажи, что хочешь! Правила игры очень простые: каждый сам выбирает себе отраву! – сказал стрелок и оглянулся в поисках официантки.
– Я ничего такого совсем не пью.
– Да ну? Что у меня за сынок! Прямо девица!
– Мой организм не переносит алкоголя.
– Так ты что, болен?
Римо подавил смешок. Вот еще, болен! Как раз наоборот. С его организмом все в полном порядке. Благодаря Синанджу он отлажен, как мотор гоночного автомобиля, и недоброкачественные добавки к топливу могут нарушить его бесперебойную работу. А в некоторых случаях, например с алкоголем, неполадки могут быть серьезными и даже непоправимыми.
– Чему ты улыбаешься? – спросил стрелок.
– Вспомнил Чиуна, – сказал Римо. – Он говорит, мы смешные, потому что едим мясо мертвых коров и пьем сок скисшей травы.
– С Чиуном покончено.
– Я органически не переношу спиртного. Меня потом вывернет наизнанку.
Стрелок пригубил виски.
– Мужчина, который не пьет, уже вывернут наизнанку, вот что я тебе скажу, сын.
Римо промолчал. Мучило сознание, что человек, сидящий с ним за одним столом, абсолютно ему чужд. Он все вглядывался и вглядывался в это лицо, ожидая, что вспыхнет узнавание, проснется давно дремлющая память о чем-то, сообща пережитом, но тщетно. Римо чувствовал себя сбитым с толку, его терзали печаль и смущение. В другие времена, в другом месте он и человек, сидящий напротив, должны были оказаться по разные стороны баррикад – ведь за годы своего служения КЮРЕ Римо убил сотни профессиональных киллеров. Если бы не случайное стечение обстоятельств, он бы убил и этого не задумавшись, не заподозрив, что убивает собственного отца.