«Всегда дорогая».

Я положил винтовку на бездыханного часового и протянул руки. Она упала. Я поймал ее. Также хоть это и не были мягкие объятия, это было чертовски приятно. Она прижалась ко мне и поцеловала меня в шею. "Что теперь?" — тихо спросила она.

«Главное здание. Есть большая вероятность, что мы найдем там Земблу и его последний передатчик силового поля. Мы должны уничтожить их обоих.

— О, это все? — сказала она с саркастическим оттенком. Носком ботинка она толкнула поверженного часового. «Сколько их будет между нами и Земблой?»

"Я не знаю. Думаю, слишком много.

"Да. И они должны найти нас, а затем убить или не пускать, пока мы не замерзнем. Мы застряли сейчас, когда мы за стеной. Те немногие пули, что у нас есть, мало что изменят. У вас есть еще такие хорошие идеи? Я слушал ее молча. Она пыталась скрыть свой страх своим цинизмом. Это совершенно естественная реакция. Тот, кто не боится по уважительной причине, — дурак. Тамара была женщиной жесткой, практичной, смелой и отнюдь не дурой.

— Понятия не имею, — признался я. «Мы можем только делать все возможное и надеяться. Это будет трудно, но мы должны попытаться».

Она покорно кивнула. «После того, как это закончится, Ник, я постараюсь сказать что-нибудь приятное».

— Я закричу о помощи, — сказал я с улыбкой. В тени зданий мы прокрались к задней части гасиенды. Я предпочитал автомат часового, пока не обнаружил, что у него замерз механизм. Я положил его и взял один из револьверов.

Мы дошли до угла и остановились. Перед нами был двор с вертолетом. Я изучал длинное узкое главное здание, где надеялся найти Земблу. Оно было больше, чем хозяйственные постройки, с крытым крыльцом по всей его длине. В центре были ворота, через которые автомобили могли въезжать к главному входу.

Крыльцо было темным и едва просматривалось сквозь завесу клубящегося снега. У меня было сильное подозрение, что где-то еще стоит часовой. Один или несколько, все нервные и замерзшие, с покалыванием в пальцах. — Мы пойдем самым длинным путем, — сказал я. Мы побежали к задней части следующего здания. Я предпочел бы продолжать бежать, но осторожность и тишина были в порядке вещей. Медленно мы пошли дальше. На этой стороне гасиенды было второе здание, похожее на гараж. Без происшествий мы добрались до другого конца. Справа было открытое пространство около десяти метров. За ним было главное здание.

Мы стояли и внимательно слушали. Мы ничего не услышали и побежали к задней части главного здания. Перед нами простирался длинный ряд окон с витыми решетками из кованого железа. Однообразие прерывали две двери, делящие ряд ровно на три части. За ними были ворота и еще один ряд окон, некоторые из которых были ярко освещены. Короткая булыжная дорога шла от ворот в здании к массивным главным воротам. Возле ворот стояла будка, напоминавшая телефон-автомат. Будка ожидания. Узкое отверстие было освещено.

"Проклятие. Нам нужно пересечь подъездную дорожку, и она охраняется.

«Может быть, они не будут стрелять в женщину», — сказала Тамара.

"Почему?"

«Может быть, они сначала захотят задать вопросы».

"Тамара, если ты думаешь, что можешь играть в приманку..."

С тем же успехом я мог говорить со стеной. Нагнувшись, она быстро прошла под окнами. Я последовал за ней, надеясь, что она не станет слишком безрассудной. У меня было ощущение, что они сначала будут стрелять, а потом задавать вопросы. Мы прокрались мимо первой из двух дверей и следующей группы окон. Тамара была в полуметре от меня. Она была уверена в своих движениях, и я знал, что не смогу остановить ее, не рискуя вызвать жаркий разговор и возможное открытие. Я пытался придумать альтернативу, но не нашел. Мы подошли ко второй двери и следующему окну. Внезапно я услышал голоса.