Взволнованный, я завёл старую машину и тронулся с места. Из выхлопной трубы порывисто вырывался дым, скрипели колодки, но теперь грузовик нёсся вниз по дороге от ужасного дома, в который Мэри больше никогда не вернётся.

Дорога на юг казалась самым прямым и ровным участком дороги, по которому я когда-либо ездил, её первая четверть мили была чудесным образом чиста. Однако за поворотом…

Мы с Мэри закричали в унисон.

Это была настоящая баррикада из живых монстров, которая перекрывала нам проезд. Пятьдесят? Сто? Вычисление не имело значения. Свет фар выхватывал лишь малую часть творившегося хаоса за пределами автомобиля: зеленоватые блестящие кожи, покрытые коричневыми жабьими шишками, глаза, как шары из чёрного стекла, торчащие из сжатых беззухих голов. Хотя все они стояли вертикально, всё же в их быстрых и агрессивных движениях не было ничего человеческого. Свисающие ужасающие гениталии сказали мне, что почти все особи были мужского пола. Их рост колебался от пяти до семи футов, хотя даже в вертикальном положении большинство из них были полусогнуты, так что одному Богу был известен их истинный рост. Осмелился бы я рвануть вперёд в попытке разбросать и переехать их? Скажу вам, если бы я был один, то непременно бы так и сделал, но с Мэри и её детьми на моём попечении, я не мог так рисковать.

Зрелище застыло, усиливая ужас того, что мы увидели. Масса живых мерзостей стояла там, напрягаясь на связках мышц, и когда двигатель заревел, все они отшатнулись назад, подняли головы вверх, а затем, словно по телекинетической команде, их отвратительные обведенные ободками рты открылись одновременно, и они начали кричать.

От этого звука задрожал весь лес: флегматичный вой смешался со звуком тысячи людей, быстро марширующих по грязи. Если звук мог вызвать физическое столкновение, то это, несомненно, был тот случай, когда какофония заставила грузовик заметно покачнуться. Я уверен, что кричал сам, когда давал задний ход ветхому автомобилю, но даже на пределе моих легких мой собственный страх не был слышен из-за неестественного оползня звука, который обрушивался на нас. Мэри уже потеряла сознание, так что ей не нужно было видеть то, что я успел заметить за последние полсекунды, прежде чем я смог полностью развернуться…

С протестующими криками чистокровок язык каждого из них вылетел изо рта. В отличие от отчима Мэри, чей гибридный язык представлял собой всего лишь одно розовое щупальце, у каждого из этих чудовищ был язык, состоящий по меньшей мере из дюжины одинаковых, блестящих и покрытых присосками отростков. Каждая связка обезумевших языков, казалось, скручивалась в одну толстую пульсирующую колонну и дрожала в воздухе на протяжении всего их вокального шоу. Эти столбы отвратительной плоти тянулись по меньшей мере на пять футов.

Я полностью вдавил педаль газа в пол, когда мне удалось развернуться в сторону севера. Неужели мои глаза обманули меня, когда я осмелился взглянуть в зеркало заднего вида. Я мог бы поклясться, что они бросились преследовать нас, и некоторые из них, казалось, прыгали вперёд на расстояние двадцати футов, что едва позволяло ускоряющемуся транспортному средству опережать их. На самом деле мне потребовалось проехать полмили по бездорожью, чтобы выехать хоть на что-то отдаленно напоминающее дорогу, но в тот же момент, как это произошло, я снова ударил по тормозам грузовика…

По крайней мере, в два раза большая толпа чистокровных перекрыла дорогу на севере. Боже мой, что мне теперь делать? Когда я оглянулся через плечо посмотреть в бывшее заднее окно грузовика, увидел, как из-за поворота показался первый отряд южан, неся с собой свой вокальный шторм, но я также заметил кое-что ещё…

Канистра с бензином, которая была раньше в прицепе, теперь её не было.

Куда она делась? — едва я успел подумать. Теперь у меня не было выбора, кроме как попытаться прорваться через орду чудовищ на севере. Ребёнок плакал на коленях Мэри, Уолтер наконец тоже пришел в себя, только чтобы взглянуть на ужасное зрелище перед нами.

— Молись, Уолтер, — сказал я, когда основная масса чистокровных с севера ринулась в нашу сторону. Меньше чем через минуту я знал, что две толпы с севера и юга сойдутся в одну и нападут на нас.

Когда я произнес свою последнюю молитву и нажал на акселератор в слабой попытке прорваться сквозь чудовищную блокаду, молодой Уолтер указал налево и закричал:

— Мистер Морли! Кто этот человек?

Человек? Я посмотрел в сторону, куда указывал мальчик, и увидел чёрный плащ Лавкрафта, который лихорадочно махал нам руками. Он показывал мне повернуть грузовик влево, в узкий проезд, который, казалось, едва ли мог вместить ширину нашего автомобиля.

Я увидел в его руке канистру с бензином из кузова автомобиля.

Когда я свернул на тропу, то увидел, как масса чистокровных, двигающихся с севера, переместилась в лес, пытаясь отрезать нам путь, прежде чем я успею доехать до того места, которое выведет нас на дорогу. Вскоре после этого и южная масса хлынула на тропу позади нас. Звук, который они издавали, заставлял лес содрогаться: влажный, шлепающий поток, детализируемый волной за волной нечеловеческих кошачьих воплей. В этот момент лес кишел неуклюжими, шишковатыми тварями.

Затем лес резко озарился ярким светом…

— Пожар! — закричал Уолтер.

Теперь я видел и сам, когда выжимал из старого грузовика всё, что было в мере его механических возможностей. Стена огня распространялась по лесу сразу за вторгшимися рядами, и когда я отчаянно посмотрел на юг, я увидел ещё одну такую же стену. Лавкрафт, очевидно, сделал бензиновые линии по обе стороны тропы, поджигая их только тогда, когда массы ихтиевых существ продвигались достаточно далеко, чтобы попасть в ловушку. Предыдущие несколько месяцев засухи превратили лес в высушенное поле, которое теперь распространяло огонь с неимоверной силой. Оранжевый колеблющийся свет преследовал и нас с обеих сторон, звук пожарища вскоре преодолел громкость жалких завываний чистокровных, их неземной боевой клич быстро перешёл в звук полнейшего ужаса и боли. Меньше чем за минуту уже всё вокруг нас пылало огнём.