Сначала Чак подумал, что это ветви дерева или нечто в этом роде. Вернее, попытался убедить себя, следя за «змеями» взглядом. Только не было это ни деревом, да и вообще ничем нормальным. С потолка полосы спускались на стены, стекали по ним, как струи темной воды.

В комнатушке стало холодно. Чак подтянул одеяло до самого подбородка, но это не помогло. Казалось, что температура опустилась до минусовой отметки, причем произошло это быстро, в считанные секунды. Черные щупальца извивались у стены совсем рядом.

«Они тянутся ко мне. Что будет, если они меня коснутся?» – почти спокойно подумал Чак, как будто не только тело его замерзло, но и все чувства тоже были заморожены.

Чак понимал, что ему нужно выбираться из комнаты, которая превратились в ледяную тюрьму, но не мог пошевелиться. Он слышал, что люди, замерзая, не могут бороться с сонным оцепенением, а в итоге засыпают и умирают. Сейчас с ним происходило что-то подобное: веки, тяжелые, как железные шторы, опускались на глаза, двигаться не хотелось, и даже холод перестал беспокоить. Спать, спать…

Из комнаты Таси раздался вой – волчий, протяжный. Невозможно было поверить, что такие звуки может издавать человеческое существо. А следом – хохот. Лающий, безумный, пробирающий до костей.

Это вывело Чака из оцепенения, в которое он впал. Его словно подбросило в постели. Он откинул одеяло, трясясь от жуткого холода, кое-как скатился с кровати и немеющими пальцами вцепился в задвижку, стараясь не смотреть на змееобразные щупальца, которые силились его коснуться.

Из последних сил дернул задвижку и, толкнув дверь, вывалился в коридор. Холод остался позади: Чак сразу же окунулся, нырнул в тепло. Он привалился к стене, но перед этим захлопнул дверь, чтобы оставить щупальца за спиной, хотя и понимал, что так просто отделаться от них не получится.

Чак с трудом переводил дыхание, пытаясь прийти в себя.

«Мама!» – сверкнуло в голове.

Оттолкнувшись от стены, он сделал несколько шагов и очутился в комнате, где спала мать. Здесь было светлее, чем у него, и Чак ясно видел сплетающийся и расплетающийся змеиный клубок, черные лианы, струящиеся по потолку, сползающие по стенам буквально в метре от матери, которая лежала, укутавшись с головой. Спала или оцепенела, как и он сам? Здесь тоже было холодно, как в колодце с ледяной водой.

– Мама! – выкрикнул Чак и машинально, не задумываясь, щелкнул выключателем.

Зажегся свет, черные тени сгинули. Обычная комната, знакомые вещи на привычных местах. Холод тоже пропал – растаял, как льдина в жару.

Чак бросился к матери. Хотел потрясти ее за плечо, разбудить, но она выпростала руки из-под одеяла, повернула голову, села.

– Я не спала, я… Что это было? – хрипло спросила мама. – Я так замерзла, пошевелиться не могла.

– Тут было… Я их видел! – сбивчиво заговорил Чак. – Тени, как щупальца. На потолке, на стенах! Ты ничего не видела?

Мать молчала.

– Погоди. Я тебе покажу.

Он не был уверен, сработает ли, ему и самому уже казалось, что все могло присниться, привидеться. Чак подошел к выключателю и снова погрузил комнату во тьму.

Вновь заструился холод, тени вернулись: по потолку размазались черные кляксы. Мать испуганно вскрикнула, и Чак понял, что она тоже их видит. Он поспешно зажег свет.

Они смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Потом взгляд матери метнулся куда-то вбок, глаза расширились. Чак, не успев задуматься, в два прыжка оказался возле ее дивана и обернулся.