Когда ты сочиняешь действительно хорошую историю, ты всегда сочиняешь ее чудом. Ты не можешь этого повторить. И не факт, что в тебе вообще есть больше одной действительно хорошей истории.
Продюсеры имеют дело с потоком сценаристов и сценариев, поэтому у них есть непоколебимая уверенность, что следующая хорошая история обязательно найдется. У сценариста такой уверенности нет.
Он не знает, будет ли у него завтра хоть какая-то идея, не говоря о хорошей. И если его проект закрыли, сценарий переписали, а в титры поставили другого автора, для сценариста это всегда означает конец карьеры. Потому что нет никаких гарантий, что когда-нибудь он сможет написать что-нибудь еще и оно будет не хуже.
Продюсеры редко об этом задумываются. Но самое печальное, что об этом редко задумываются и сами сценаристы. А ведь полезно помнить, что внутри функции «автор сценария» есть живой человек, который пришел в профессию не за титрами, славой или деньгами, а потому что ему стало интересно.
Это и есть самая важная и самая трудная задача: помнить об этом живом человеке в самом себе.
Пожалуй, это главное, чему научила меня история с моим проектом. До этого я много раз выстраивала очередность самых интересных проектов, которые хотела сделать, но никогда эту очередность не выдерживала. Всегда находился заказчик, которому срочно-важно-прямо-сегодня что-то нужно, и я все бросала и делала срочный заказ, рассчитывая быстро заработать и вернуться к тому, чем действительно хотелось заниматься. Надо ли говорить, что эти срочные заказы растягивались на годы.
Сейчас я честно признаюсь себе, что ни я, ни мое время не бесконечны. Даже если я буду работать без праздников и выходных всю оставшуюся жизнь, я не успею написать все истории, которые придумала. Значит, надо писать те, которые мне наиболее важны — даже если прямо сейчас они никому не нужны, кроме меня.
С этой мыслью я наконец начала писать роман, который придумала год назад и все откладывала — сперва до выходных, потом до отпуска, потом до просвета между проектами и т. д. Сейчас я специально расчищаю свое рабочее расписание, чтобы в него влез роман — как еще один важный рабочий проект, хотя мне за него никто не платит.
Надо сказать, после кризиса я в целом перестроила свое расписание так, чтобы в нем появилось время для меня, а не только для моей работы.
Например, каждое утро, кроме воскресенья, я делаю дома йогу, какой бы срочный и важный проект у меня в этот момент ни горел. Это утреннее время — только мое. Если в это время мне звонят или пишут, я не отвечаю.
Постепенно я поняла важную вещь: если ответить на письмо или звонок заказчика не прямо сейчас, а через несколько часов, ничего страшного не случится. Да и вообще ничего не изменится. Сценарист не пожарник и не врач скорой помощи, круглосуточная доступность и быстрота реакции — не самые важные для него навыки.
А вот навык заботы о себе — наоборот, ключевой. Рабочий инструмент сценариста — не ноутбук, а собственный мозг. Именно его надо поддерживать в рабочем состоянии. Чтобы это получалось, надо узнать себя получше и понять, что для тебя эффективно, а что нет. Что тебя напрягает, а что расслабляет. Какие условия необходимы, чтобы как следует сконцентрироваться.
Это может быть все что угодно. Полная тишина — или определенная музыка на определенной громкости в определенных наушниках. Отсутствие людей даже в соседней комнате — или присутствие любимого кота на диване. Статуэтки на рабочем столе, расставленные в определенном порядке, — или кресло, в котором можно полулежать.
Снаружи все это выглядит необязательными капризами. Но в действительности это совершенно необходимые для работы условия, к которым сценарист должен относиться очень серьезно. Эти условия надо знать, организовывать их себе — и защищать от внешнего мира. Например, от звонков заказчика в неурочное время или от просьбы близких «прерваться на пять минут и пропылесосить, все равно же дома сидишь».
Защищать свое время, свой способ работы, свои условия для отдыха — это очень важно, но и очень трудно. Скажем, у меня ушло несколько лет на то, чтобы научиться не работать в выходные, и потом еще год — на то, чтобы научиться предупреждать об этом заказчиков.
Первые мои сообщения в духе «Я не работаю по выходным, поэтому вписываем в договор не календарные дни, а рабочие» вызывали у заказчиков истерику. Чтобы как-то снизить наш обоюдный ужас от этого сообщения, я стала добавлять: «Потому что я работаю гораздо эффективнее, если в выходные отдыхаю». Постепенно большинство заказчиков с этим смирились. А с теми, кто не смирился, я предпочитаю не работать.
Это вообще важно — знать, в какой момент гарантированно наступает переутомление, и ловить себя за шаг до этого. В нашей профессии переутомление неизбежно ведет к выгоранию. Поэтому гораздо проще прерваться, если устал, и продолжить завтра, чем сидеть за компьютером и выдавливать из себя абзац за абзацем наперекор всему. Опыт показывает, что все абзацы, выдавленные таким образом, потом все равно отправляются в корзину. Мозг — тонкая штука, его очень легко перегреть или вовсе сжечь, если работать без предохранителей.
Все, что я написала выше, — довольно-таки очевидные вещи. Но мне пришлось всему этому учиться самой, на собственных ошибках. Ни о чем таком мне никто никогда не рассказывал — ни пока я училась в киношколе, ни позже, когда я начала работать.
Если бы я не научилась всему этому, с большой вероятностью после того, что случилось с моим проектом, я бы ушла из профессии. Но я приложила огромные усилия, чтобы освоить все вышеперечисленное и все-таки остаться. Ради чего?
Конечно, ради себя. Я уже не представляю себя без этого занятия — придумывать истории, к которым подключаются другие люди.