— Да.

— Ну, я отправил его выбирать их самому. Они как раз на плацу городской стражи тренируются. Кто он, кстати, такой?

— Вассал одной знакомой графини.

— О! — Конрон с интересом взглянул на мальчика. — Уже обзаводитесь знакомыми?

— Она замужем, — холодно отозвался Володя.

— Так это только интересней.

— Не знаю. Какими силами мы располагаем, тир? В смысле, я не про ваш отряд, а вообще. Ополчение и городская стража.

— Это вам Роухен лучше скажет. Давай, тир.

Командир гарнизона хотя и был плохим солдатом, судя по состоянию оружия, но администратором оказался толковым. Коротко, ясно и точно он обозначил состояние гарнизона города и оборонительных систем, количество оружия на складах, которое может быть выдано немедленно ополченцам.

Володя слушал, одобрительно кивая, иногда задавал уточняющие вопросы. Роухен отвечал подробно, хотя и не очень охотно. Видно было, что по какой-то причине он не очень хорошо относится к тому, перед кем сейчас вынужден отчитываться. Володя это заметил сразу, но решил отложить выяснение отношений до того момента, когда лучше узнает этого человека.

— Вы отвечаете и за вооружение?

— Да, милорд.

— Хм… — Володя задумался, потом огляделся, подошёл к двери и высунулся в коридор. — Филипп! Разыщи кусок верёвки какой-нибудь! Можно не очень длинной, но прочной.

Где Филипп её раздобыл, осталось загадкой, но уже через три минуты он притащил моток пеньки и положил на стул. Володя поблагодарил, тщательно отмерил и отрезал кусок, по длине чуть меньше его роста. Потом нарезал ещё несколько, пользуясь первым как эталоном. Собрал их все и протянул Роухену.

— Вот. Отдайте плотникам. Пусть наделают побольше кольев, — Володя сложил ладони кольцом, — примерно вот такой толщины. Колья заточить с обеих сторон и обжечь.

— С обеих сторон, милорд?

— Да. Хочу противотанковые ежи сделать… впрочем, в нашем случае противокавалерийские.

— Противо… что?

— Забудьте. Просто мне нужны такие колья, и побольше. Какие не пригодятся для ежей, просто в землю вкопаем.

— Вы собираетесь вкапывать их перед стеной? — совсем растерялся Роухен.