Уинслоу не мог оторвать от нее глаз. Даже в его ночных видениях она не была такой прекрасной.

Молли посмотрела на этого парализованного ее наготой идиота. Она бы запустила в него чем-нибудь тяжелым, чтобы привести в чувство, но к счастью для Уинслоу, под рукой не нашлось ничего подходящего. Мокрая мочалка для этого не подходила.

— Что вы еще хотите от меня? — спросила она срывающимся голосом.

— Я пришел извиниться, — Уинслоу сам удивился, что еще может складывать слова в предложения. — Простите, я был не прав. Я совершил ужасную ошибку…

В комнате было натоплено, и Уинслоу весь вспотел. Он скинул теплую куртку, бросив ее прямо на пол.

— Молли… — он так и не подобрал нужных слов, она не успела сообразить, что он делает. Уинслоу нагнулся к ней и на руках вытащил из ванны.

— О, Господи, Уинслоу, что вы творите… Он прервал ее, крепко поцеловав. Его теплые губы чуть подрагивали. Молли прижалась к нему, обняв руками за шею. Ее язык встретился с его. Она вся дрожала.

Уинслоу решил, что она замерзла. Одной рукой он подхватил полотенце и окутал им Молли, растирая ей спину. Потом уложил ее на кровать и начал срывать с себя одежду.

«А он хорошо сложен,» — подумала Молли увидев крепкий мускулистый торс, покрытый густыми волосами.

Он принялся расстегивать пуговицы на брюках, но она остановила его.

— Дай, я сама это сделаю… — больше всего на свете она хотела сейчас прикоснуться к нему. Неукротимое желание охватило ее.

— О, Боже, Молли… скорее…

Молли откинулась на перину, и Уинслоу лег рядом.

— Не прогоняй меня сегодня!

«Как он может сейчас об этом думать?!»

— Конечно, нет, ведь я хочу тебя.

За окном горные духи дули, что есть сил, завывали и закручивали снежные вихри. Внешний мир был равнодушен и холодил душу, а в комнате бушевали неутомимые и неутолимые страсти.

Молли любила и раньше, но ничего подобного до сих пор не испытывала. Она и не подозревала в Уинслоу такую мужскую силу. Он так долго ждал, что теперь не мог насытиться, бросаясь все в новую атаку. Молли совершенно выпала из-под реальности, и лишь изредка спускаясь на землю в короткие передышки.

Чуть приоткрыв глаза, Молли с благоговейным трепетом коснулась его щеки.

— Это такое блаженство! Ты заставил кипеть мою кровь…