А если попробуете остальные 30?
Чтобы проверить себя, Джо, Стив и Ара сличили результаты одинаковых экспериментов, проведенных с западными людьми и с представителями коренных культур, живущих за пределами США. Они не совпали. Первая группа размещалась на одном конце спектра поведения, а вторая – в основном ближе к его середине.
Из этого последовал поразительный вывод, который команда опубликовала в 2010 году (3): люди западного общества, «включая маленьких детей, – самая нерепрезентативная группа, какую только можно было подобрать для обобщения информации о людях в целом». Для описания этого феномена команда придумала броскую аббревиатуру – WEIRD[7].
Так из-за статьи на 23 страницы под названием «Самые странные люди в мире?» в одно мгновение этноцентрический взгляд на психологию дал трещину. Дело не в том, что король был голым. Скорее он танцевал в западной одежде, притворяясь, что это танец во славу всего человечества.
Исследователи обнаружили, что СТРАННЫЕ люди являются таковыми по очень многим аспектам, включая способы сотрудничать, выносить решения о наказаниях, рассуждать о сути справедливости, размышлять о собственном «Я», совершать ценностный выбор и видеть трёхмерное пространство. И оптическая иллюзия Мюллера-Лайера это доказывает.
Ещё в 1950–1960-х годах ученые из Индианаполиса проверили, как ее воспринимают представители по меньшей мере 14 культур, включая рыбаков в Нигерии, собирателей в пустыне Калахари и охотников-собирателей в сельских районах Австралии (4). Контрольными группами стали южноафриканцы европейского происхождения, а также взрослые и дети в Эванстоне, штат Иллинойс. Обнаруженное в результате простого вопроса – «Насколько разными кажутся вам эти две линии?» – до сих пор вызывает споры о причинах, а некоторые психологи и вовсе отказываются в это верить.
Американцы оказались весьма восприимчивы к этой иллюзии: добровольцы из Иллинойса считали, что отрезок Б в среднем примерно на 20 % длиннее отрезка A. Ничего нового: это полностью совпадает с данными более ранних исследований.
Психология изучает лишь тонкий срез человечества – представителей западного общества. А это самая нерепрезентативная группа, какую только можно было подобрать для обобщения информации о людях в целом.
А вот при тестировании представителей незападного мира обнаружилось кое-что интересное. В некоторых коренных народах – например, охотников-собирателей на юге Африки и фермеров в Кот-д’Ивуаре[8] – люди вовсе не были обмануты иллюзией (6). Они видели две линии такими, какие они есть на самом деле, – одинаковыми. Так образовалось 2 полюса реакций: на одном – одураченные американцы, на другом – не сбитые с толку африканцы. Участники эксперимента из других 14 культур оказались где-то посередине: они считали, что отрезки отличаются по длине, но не так сильно, как полагали жители США.
Исследователи выдвинули гипотезу: американцы обманываются иллюзией сильнее, потому что живут в искусственной среде, созданной человеком, окруженные прямоугольными предметами (7). Куда ни брось взгляд – повсюду коробки. Мы живем в коробках, называемых домами, на коробках-кроватях спим, на коробках-плитах готовим, в коробках-поездах мчим в другой город и коробками же – комодами, столами, диванами, шкафами – заполняем свой дом-коробку.
Ученые предположили, что именно воздействие всех этих коробок учит наш мозг воспринимать иллюзию Мюллера-Лайера особым образом – точнее, просто идти по самому короткому пути рассуждения (8). Мы будто автоматически видим нарисованные линии как грани параллелепипеда, мысленно переводя их из двухмерного пространства в трёхмерное. Но почему же тогда при этом верхний отрезок кажется короче нижнего? Если продолжить острия стрелок на концах обеих линий, то они станут похожи на углы, что образуются на стыке двух граней – например, какого-то здания. Линия Б, с хвостовыми стрелками, напоминает внутренний, тупой угол, то есть удаляющийся от нас. Линия А похожа на угол внешний, острый, который как бы указывает на нас и потому воспринимается как находящийся ближе. А тут уже подключается наше неосознанное знание геометрической перспективы: если нижняя дальше, а выглядит почти одинаковой с ближней верхней, то стопроцентно окажется длиннее ее, если разместить их в одной плоскости, – уверенно решает наш мозг.
Но во многих культурах мира восприятие людей так не натренировано ежеминутным наблюдением коробок и прямых углов, граней и параллелограммов. Напротив, их скорее окружают изогнутые, плавные линии. Дома и постройки часто куполообразны, сделаны из податливых материалов – тростника, глины. Там нет тротуаров с фонарными столбами. Повсюду деревья, растения, животные, естественный ландшафт и никакой геометрии: природа не питает слабости к коробкам и прямым углам. Она любит изгибы. И дает более широкое и более реальное представление о мире.
Поэтому, если женщина племени сан в Калахари[9] смотрит на лист бумаги с двумя линиями Мюллера-Лайера, острия и хвосты стрел ее не обманывают. Ее мозг не приходит к быстрому выводу, что эти линии похожи на углы зданий. Она просто видит то, что есть на самом деле: отрезки одинаковой длины.
Протестировав иллюзией представителей различных культур, исследователи нашли огромную трещину в фундаменте доказательной психологии. Их выводы показали, что культура и среда, в которой вы растете, могут сильно влиять на функции мозга (и даже на зрительное восприятие), а наука это вообще не учитывает.
И если они правы, то как еще культура может управлять нашим мозгом? Какие еще «человеческие универсалии» или «основные принципы» психологии на самом деле не основные и не универсальные, а скорее являются уникальными последствиями жизни и воспитания в особо СТРАННОЙ среде?
Другими словами, если принадлежность к определенной культуре искажает нечто столь простое, как восприятие двух черных линий на листе бумаги, то как же это может влиять на более сложные психологические процессы? Как культура способна отразиться на нашей философии воспитания или на том, как мы судим о поведении детей? Что если некоторые из идей, которые мы считаем «универсалиями» применительно к воспитанию детей, на самом деле являются «оптическими иллюзиями», созданными нашей культурой?
Вернувшись из деревни майя на Юкатане, я ощутила огромный прилив сил и воодушевления. Впервые за несколько лет появилась надежда. Возможно, мне всё-таки удастся овладеть искусством воспитания и не только приручить живущую в нашем доме дикую кошку, но и научить ее быть отзывчивой и уважительной. От этой умопомрачительной перспективы кружилась голова.
Так что я начала заниматься тем, что у меня получается лучше всего: исследованиями. Я хотела узнать как можно больше о подходе майя к воспитанию. Копалась в научной литературе, разговаривала с учеными, читала академическую литературу, внимательнейшим образом изучала современные книги для родителей.
В последних почти сразу разочаровалась: в них не нашлось практически ничего о традициях воспитания детей у народов майя – хотя я изо всех сил пыталась отыскать хоть какие-то сообщения о стилях воспитания в незападных культурах. Их обычаи упоминались крайне редко, и авторы видели в них скорее диковинное знание, чем ценную информацию, действительно способную помочь отчаявшимся мамам и папам.
Вот тогда-то я и осознала размер пробела в современных советах для родителей. Все руководства и наставления даются почти исключительно с позиции западного человека. Огромное количество голосов и точек зрения просто отсутствует. А есть у меня подозрение, что для поиска ответов на вопросы о том, что необходимо младенцам для сна, как управляться с непослушными малышами и что делать, если они ложатся ничком на тротуар (интересуюсь для одной подруги), западный мир – не самое лучшее место.