На противоположном, бывшем русском берегу продолжают взметывать какие-то обломки снаряды 21-см мортир.
Буг отражает кроваво-красные пожары… река будто течет алой артериальной кровью.
Первая волна десанта пошла.
С русского берега не раздается ни единого выстрела…
Свершилось! Первый солдат вермахта вступил на землю Крепости!
Приветствуя освободителей Восточной Европы, гремит транслируемый из смонтированной на грузовом «Опеле-Блитц» громкоговорящей установки бравурный марш…
Немцы, они такие… обожают бравурные марши…
Первый немецкий солдат, а это оказывается отважный военный корреспондент, спрыгивает со штурмовой лодки… И тут же, поскользнувшись на мокрой траве, падает лицом в прибрежную тину… Это очень хорошо видно в свете запущенной с лодок серии ракет, по которой немецкая артиллерийская подготовка мгновенно прекращается. Немецкий Орднунг!
Наступает зловещая тишина, которая только подчеркивается треском разгорающихся пожаров…
Хабеданк, с испачканным тиной молодым, совсем мальчишечьим лицом, сплошь покрытым побледневшими от волнения веснушками, не растерявшись, произносит фразу, которая, вероятно, войдет в анналы истории:
— Россия-Matushka сама упала в мои объятия!
Хабеданк хочет встать, скользит и снова падает… Как раз вовремя! Потому что в этот самый момент….
Три станковых и шесть ручных… косоприцельным, убийственно-точным огнем!
Лязг «Дегтяревых», солидное рокотание «максимов»…
Особенно зверствует старший сержант Минин — чемпион округа по ручному пулемету…
Автоматические винтовки Симонова — короткими очередями — так-так-так… так-так-так…
Туддух! Туддух! Это солидно бьют токаревские самозарядки…
Бах! Бах! Бах! Это не торопясь, на выбор, как на стадионе, работают лучшие стрелки пограничного округа из своих любовно пристрелянных, призовых винтовок…