Я прищурилась. Она нарочно сказала это, зная, какие воспоминания может вызвать это слово — воспоминания, которые я быстро засунула обратно в черный ящик.

— Хизер, — огрызнулся Уайатт.

Ухмыляясь, сучка развернулась и направилась обратно в дом, чтобы уйти.

Напряжение спало с моих плеч, и я сделала еще один глоток напитка. Для этой женщины наверняка было отведено особое место в аду.

— Джуниор, где мои объятия?

Потратив добрых несколько минут на разговоры с ним, я наблюдала, как он играет в своей палатке на задней части двора.

Мелинда положила руку мне на плечо.

— Прости за Хизер, милая.

— Тебе не нужно извиняться, — сказала я ей. — Ты не сделала ничего плохого. — И прежде, чем женщина постаралась бы настоять на том, что она каким-то образом виновата в том, что Хизер стала такой, я добавила: — И думаю, ты должны знать, что собака снова пытается прорыть себе путь под забором.

Уайатт выругался и встал.

— Рейнджер, мы уже говорили об этом.

Было и вправду удивительно, как много женщин пытались попасть в кабинет Дейна, чтобы либо увидеть его, либо подстеречь. Они, вероятно, ждали бы его обнаженные — не могу утверждать наверняка, поскольку я никогда не позволяла им заходить внутрь. Никто не входил в его кабинет, если он сам не был там и не давал на это согласия. Вот только привлекательная, скудно одетая рыжеволосая девушка передо мной просто не понимала этого.

Кэндис вздохнула.

— Мне нужна только минута его времени.

Чего люди, похоже, не понимали, так это того, что практически каждая минута дня Дейна была расписана. Он часто переходил с собрания на собрание — некоторые были в компании, некоторые — вне, какие-то занимали несколько минут, другие длились часами. Такова была жизнь многих генеральных директоров.

Я всегда оставляла час его рабочего дня свободным на случай, если в последнюю минуту нужно будет решить срочное дело или ему будет нужно немного «моего» времени, чтобы поразмыслить. Сегодня срочных дел не было, и он заявил, что хочет провести свой свободный час «в спокойствии».

— Если ты хочешь оставить сообщение, я передам его мистеру Дэвенпорту, — сказала я.

Она указала на его кабинет.

— О, да брось, он же тут.

— Он ясно дал понять, что его нельзя беспокоить.