Дэн хмыкнул.
– Правильно, – соврал он. – А затем можешь возвращаться в постель и ждать мужа — я займусь тобой, как только вернусь.
Анечка не ответила, просто не смогла. Вырвалась, едва почувствовала, что хватка ослабла, вихрем унеслась на кухню, пока Дэн не передумал, загремела чашками.
– Маленькая врушка, – пробормотал тот, нехотя поднимаясь с кровати. Открыл шкаф и вспомнил, что белых рубашек нет.
Когда Дэн наконец уехал, Анечка облегченно выдохнула. Быстро перекусив, она отправилась в душ, приводить себя в порядок, а, вернувшись в спальню, взяла один из брошенных Дэном тремпелей и подняла перед глазами. Это... тоже Волков-старший выбирал? Анечка невольно покраснела, но затем вспомнила, что подобным занимается его секретарь — и всё равно ощутила неловкость. Она бы предпочла удобный брючный комплект или длинное, свободное платье, но это... Эти наряды из шёлка и кружева больше напоминали нижнее белье или ночную сорочку, причем в обоих случаях имели скорее декоративный характер, чем практический. А, ну да... у них же медовый месяц...
Анечка выбрала «платье» почти до колен, с украшенным кружевом, но всё же непрозрачным лифом. Тяжело вздохнув, посмотрела на себя в зеркало, сняла с влажных волос полотенце... и вдруг замерла. Где-то наверху, прямо над её головой, что-то упало. Гулко ударило о деревянный пол в пустой комнате за запертой дверью, где никого не было и не могло быть.
Разом вспомнился утренний ужас, бледное лицо в окне подвала — и грудь сдавило так, что стало трудно дышать. Но теперь она была одна, могла полагаться лишь на себя... и не собиралась сидеть и дрожать, словно мышь!
Неслышно выбежав из спальни в кухню, Анечка схватила самый большой нож — и принялась медленно и осторожно подниматься по лестнице на второй этаж.
10. Афера
Дверь в комнату, находящуюся прямо над спальней, была очищена от целлофана и слегка приоткрыта. Анечка задержала дыхание и сосредоточенно прикусила губу, крепко сжала нож в руке, не выставляя слишком перед собой — чтобы не сумели выбить. Это не мог быть Дэн или строители, а привидение не стало бы использовать двери. Значит, в их дом забрался кто-то другой — в поисках сокровищ, и вряд ли он захочет оставлять случайных свидетелей.
В любой момент она могла выдать себя неловкостью или начать колебаться, а потому медлить было нельзя. Анечка ворвалась внутрь, окинула взглядом абсолютно безлюдную комнату, заставленную стремянками, валиками, краской — и внезапно кто-то схватил её со спины, крепко сжав руку с оружием. Анечка, проклиная себя за такой глупый промах, попыталась вырваться, вскрикнула от боли в костяшках, выронила нож, но всё же смогла резко обернуться. Уже занесла кулак...
– Марк?!
Он поймал её за талию, дернул к себе и впился в губы таким неожиданным и жарким поцелуем, что перехватило дыхание. А через мгновение и Марк зашипел от боли, получив коленом между ног и звонкую, тяжелую пощечину — на сдачу.
– Что ты творишь?! – яростно выкрикнула Анечка. – Я могла тебя убить, идиот!
– Судя по крышесносному внешнему виду, – он еще с трудом пытался отдышаться, но всё равно почему-то довольно улыбался, – ты шла не убивать, а соблазнять. И у тебя это отлично получилось.
Анечка демонстративно оттерла губы.
– Мы в доме моего мужа, не забывайся. Что, если он тебя увидит?
– Он сам просил купить и привезти ему белые рубашки, – Марк, наконец, распрямился и пнул ногой нож в сторону. – Он будет нескоро, сладкая, расслабься.
Как будто можно в такой ситуации расслабиться!
– Я просила тебя сообщать.... – пыталась сменить она тему разговора.