– Прошел слух, что мужчину, по описанию похожего на Томаса, видели в поселке около реки Ле.

А по-французски она называлась река Ли. Ле – это голландское название. По реке проходила часть северо-восточной границы между двумя странами. Джонатан знал об этом и потому не терял надежды на лучшее. Эта деревня находилась неподалеку от Ватерлоо. Вполне вероятно, что Томас был ранен и попал туда случайно, сбившись с пути, или же его подобрал какой-нибудь фермер и отвез на телеге.

– Это все, что нам известно? – Джонатан старался говорить спокойно, ведь, в конце концов, у них еще не было других доказательств. – Что ты имеешь в виду под описанием? – Они с Томасом были похожи, но это ни о чем не говорило. Таких, как он, было немало. У Томаса были темные волосы, серые глаза, он был высок и широкоплеч. Разве что ростом Томас был чуть выше других. Они с Томасом всегда оказывались самыми высокими мужчинами на приемах, чуть больше шести футов[13]. И все же рост не являлся прямым доказательством, что это был Томас.

– Англичанин, – тихо сказал Оуэн. – Мужчина из этого отчета похож на твоего брата, и он англичанин или, по крайней мере, не коренной житель, ни француз, ни голландец. Но именно это еще до конца не выяснено. Все говорят, что он появился в деревне семь лет назад. Время совпадает.

Джонатан встал.

– Я хочу поехать и увидеться с ним. Я могу отправиться сегодня после полудня. – Он готов был поехать хоть на край света, если существовал хоть малейший шанс найти брата. Возможно, его французский его не подведет. Возможно, благодаря Клэр ему удастся преодолеть языковой барьер. Возможно…

Оуэн коснулся его руки.

– Наш осведомитель как раз едет сюда. Он хочет устроить встречу. На все потребуется неделя.

Джонатан в волнении взъерошил волосы. О, это будет самая долгая неделя в его жизни, и, возможно, все окажется бесполезно. Так было уже не раз…

– Джонатан, слишком много времени прошло, – осторожно начал Оуэн. – Возможно, я зря тебе сказал. Столько времени минуло с тех пор.

– Почему он не вернулся, если мог? – произнес Джонатан свой вопрос вслух. Почему его брат скрывался долгие годы, зная, как беспокоится о нем семья, как им всем без него плохо?

– Мы все носим маски, Джонатан. Я и ты тоже. Ты улыбаешься своей обаятельной улыбкой, и никому и в голову не приходит, что в тебе может таиться мрачная тоска. Так почему Томас должен быть другим?

– Я просто не могу понять, по какой причине он так поступил, – признался Джонатан. – У него было все: семья, деньги, положение в обществе. Его любили.

Оуэн встал, давая понять, что разговор закончен.

– Мы слишком забегаем вперед. Возможно, это не он.

И скорее всего, это маловероятно, спустя семь лет. Это может быть опасно. Это может оказаться ловушкой, попыткой получить выкуп, играя на отчаянии и надеждах семьи. Так было уже не в первый раз. Они и раньше, сразу после войны, сталкивались с попытками получить деньги в обмен на «информацию» о Томасе. Эти попытки измучили его родителей.

– Лучшее, что ты можешь сделать, – это отправиться на занятия французским.

Поскольку Вена еще неясно вырисовывалась вдали, а этот парень вполне мог оказаться Томасом, Джонатан должен быть готов отправиться в путь по первому приказу.

Джонатан тоже встал. Он знал, что ему делать. Ему необходимо найти Клэр и продолжить уроки. Он должен забыть о поцелуях в саду Роуздейлов и ее янтарных глазах. Он должен полностью сосредоточиться на уроках, словно от этого зависела его жизнь, потому что так и было. От них зависела его жизнь и, вполне возможно, жизнь Томаса.